передал ему связку ключей – знак всемогущества – и оказался сам в кладовой, связанный, посреди банок и бочонков. Та же кладовка, та же веревка, тоже в одном нижнем белье, однако Манфред и в унижении сохранил былую элегантность и обошелся без капли на носу.
Внешне сохранял невозмутимость и отстраненность, хотя внутри буквально кипел от ярости и чувства несправедливости. Всю свою жизнь он неукоснительно поддерживал порядок, свято чтил этикет – и вот на старости лет стал жертвой гнусной интриги. Манфред поклялся, что отныне станет подчиняться только своим законам и останется верен лишь себе самому, то есть превратится в образцового повстанца: сдержанного, аскетичного, неподкупного. Прошлой ночью он получил от Шарля запасную связку ключей и зарыл за беседкой в парке. Он был убежден, что Бенуа, сам того не замечая, вернет ему власть. Простофиля станет умолять о помощи, взвалив на плечи непосильный груз обязанностей. «Как кого из слуг зовут? Какой ключ открывает какую дверь?» Что ж, Манфред всегда готов помочь, обращайтесь!
Долго ждать не пришлось. Через десять минут Бенуа постучался в дверь кладовой, как стучат в дверь частной квартиры.
– Входи.
– Погребальные свечи, Манфред, куда ты их задевал?
– Бенуа! – торжественно провозгласил Манфред, с трудом сдерживая дрожь негодования. – Поручи кому-нибудь другому заняться Траурным покоем!
– Не могу. Где погребальные свечи?
– В ящичке с погребальными свечами в Траурном покое, рядом с погребальными пеленами.
Бенуа хлопнул дверью. Еще через четверть часа:
– Где галстук-лавальер для покойного?
– Покойный никогда не носил галстуков-лавальеров.
– Где жабо?
– Покойный ненавидел жабо.
– Надо же. А какие монеты положить ему на глаза?
– Глаза у него открыты?
– Да.
Манфред хотел сам заглянуть в глаза Тибо и понять, что они выражали перед смертью. Сам заняться им, совершить омовение, облачить в погребальные одежды, как совсем недавно облачал Альберика и Клемана. Он хотел попрощаться с королем как камергер и как друг.
– Самые тяжелые монеты, – кратко ответил он.
Бенуа хлопнул дверью. Прошло еще четверть часа.
– Кто будет служить погребальную службу?
– Священник, который вчера венчал.
– А кого мне поставить при гардеробе будущего короля?
– Лего.
– Лего?
– Именно.
– Почему?
– Он самый лучший.
На самом деле худшей кандидатуры не придумать.
Так прошло утро. Полуодетый Манфред дирижировал из кладовки всеми приготовлениями. За несколько часов, словно бы ни в чем не участвуя, он устроил так, чтобы Жакара обслуживали слуги-недотепы. Еду они принесут холодной, огонь в камине
