чужим именем.
– Меня зовут Лина, княжич Н-наш, – передразнила светленькая.
– А меня – Вета, – улыбнулась рыженькая.
Митька окинул взглядом наряды девушек, посмотрел на стоящую неподалеку открытую коляску. В ней, накинув на колени меховую полость, дремала важная старуха. Кажется, новые знакомые звались скорее Линианой и Веталиной. А еще, кажется, он нарушил традиции Моррина.
– Эмитрий, – исправился, чуть склонив голову.
– Вы ведь приезжий? – угадала Лина.
– Совершенно верно. Мы недавно пересекли границу и только сегодня попали в Лодск.
– Княжич, наденьте шапку, а то вы будете похожи на Грея. – В глазах Лины плясали смешинки, они подрагивали и в уголках губ, отражались в жемчужных серьгах.
Митька провел ладонью по волосам, снимая налипшие снежинки.
– А кто такой Грей?
– Вы не знаете этой сказки? Вета, какой серьезный молодой княжич! Он, наверное, вообще не любит сказки.
– Обещаю полюбить, если вы мне расскажете.
– Сказки? – фыркнула Лина.
Митька смущенно развел руками.
– Ну хорошо! Когда-то давным-давно в Лодске жил юный рыцарь по имени Грей. Он был так благороден и хорош собой, что в него влюбилась сама Морра. Похитила и унесла в свой ледяной дворец. А чтобы он не рвался домой, наложила чары: замела снегом его память. Но Грей так любил свою землю, свой род и свою невесту, что горячее сердце растопило снег, и пленник все вспомнил. – Лина толкнула локтем подругу в бок и спросила: – А у вас, княжич Н-наш, есть невеста?
– Милые барышни, я так мало похож на вашего Грея, что не схож с ним и в этом. – Митька оглянулся: тур отъехал далеко. – К сожалению, мне надо спешить.
– А вы будете на королевском балу? – спросила Вета, когда княжич уже сидел в седле.
– Не знаю. Но если да, то обязательно найду вас.
Тура Митька нагнал, когда тот подъезжал к площади. Весеней с легкой насмешкой покосился на племянника, но ничего не сказал. Митька же никак не мог согнать с губ дурацкую улыбку.
На площади под звон бубнов и резкие звуки дудочек плясал медведь, вокруг носились ряженые. Княжич достал медь, бросил в протянутую шапку. В огороженном углу налетали друг на друга бойцовые петухи, их подбадривали ревом. Тут же расхваливали товар разносчики, верещали и басили зазывалы. Парил огромный самовар, вкусно пахло горячими, свежеиспеченными сахарными плюшками. Высоко над толпой виднелось прибитое к столбу колесо. К ободу что только не привесили: от новых сапог до связки баранок. Коренастый паренек как раз добрался до середины столба и выдохся. Снизу орали что-то обидное. Потом вылетела морковка, ударила неудачника по заду, и тот медленно стал съезжать.
С трудом проехали через площадь, выбрались на улицу – широкую, но сейчас забитую шатрами. Пробились к перекрестку,
