были найдены в комнате пансиона «Рассвет» мертвыми. Сердце Джиллиан остановилось около двух часов ночи, а сердце Моли около трех. Девушки были раздеты до гола, на телах эксперты не нашли видимых повреждений, а дверь их комнаты оказалась заперта изнутри», – сообщали англоязычные новости Таиланда.
– Черт, Эл! – воскликнул Раймонд и снова набрал федералу.
– Когда это случилось? – сухо спросил тот.
– В эту ночь…
– Я сжег Клифарда вчера утром. Так скоро, как только смог добраться из Лондона во Флоренс, – неожиданно произнес Эл. – Собственноручно.
– Что?
– Ты удивлен? Я полагал всезнающий Раймонд уже в курсе…
– Нет…я… – Ли не нашел, что ответить. – Но как же те двое?
– Я не знаю, это совсем свежее дело. Но могу позвонить в полицию Пхукета. Хотя, если это не Клифард, то несчастных, скорее всего, убили наркотики, жара и алкоголь.
Раймонд молчал.
– Ты, правда, сжег его?
– Раймонд, ты богатый человек. Закажи со своего острова эксгумацию и получишь ответ!
Эл положил трубку. Раймонд облегченно вздохнул, улыбнулся уголками тонких губ, посмотрел на дождливые джунгли и сделал глоток ароматного кофе.
Глава 5
11:11 РМ
В такси Мариан вновь задышала.
– Здесь везде кондиционеры, правда?
– Я не обращал внимания, агент, – Эл строго посмотрел на Мариан, ведь в ее деле не было ни слова о перенесенной астме, – но скорее да, чем нет.
Это случилось давно, еще в детстве. В шесть лет все прошло, словно этой болезни никогда и не было. Белокурую девочку привели в странный старый дом.
– Входите! – крикнул осипший голос, и мать Мариан открыла перед дочкой занавешенную шторами дверь.
В темном коридоре было сильно накурено, и девочка тут же закашлялась. Однако мать напористо потянула ее за руку в одну из комнат, где на диване восседала тучная негритянка.
– Что тут у нас? – черная как африканская ночь женщина наклонилась к Мариан. – Астма?
– Так и есть, мадам…
– Абангу.
– Мадам Абангу, у Мариан астма с рождения, – пояснила мать.
– Зачем до шести было тянуть? – сердито пробурчала мадам Абангу.
– Мы понятия не имели, что от болезни можно избавиться, придя к вам.
– Я шаман, и могу многое, – негритянка потянулась за очередной сигаретой.
Казалось в комнате не осталось места для дыма, но мадам Абангу снова закурила, а Мариан снова закашлялась.
– Возможно, нам стоит выйти на свежий воздух? Дочка придет в себя, и мы снова зайдем! – виновато заговорила мать Мариан, поддерживая девочку, упавшую от несносного приступа на колени.
– Не в воздухе дело, – шаманка нагнулась к ребенку, заглянув в глаза, – в твоей дочери сила, с которой тело не может справиться. Сильный дух губит неокрепшее тело. А воздух тут не при чем…
