вседозволенности. Нужно сказать, что в этой сфере преуспели очень не многие. О чем вообще можно говорить, если сами преподаватели этой дисциплины подвержены депрессиям? Одним из лучших средств от хандры у нас считаются частые и продолжительные путешествия, они на самом деле возвращают ощущение реальности, правда, ненадолго. Остальное время мы вынуждены вариться в собственном котле с начищенными до блеска стенками. Его днище выложено стразами и украшено дивной резьбой, но это все же котел. В наших рядах давно появились великие философы, с учениями которых никто не знаком, гениальные физики и математики, чьи революционные трактаты пылятся на полках веками, поэты, продающие за бесценок свои рукописи первому попавшемуся проходимцу – только для того, чтобы их творения увидели свет, пусть даже под чужим именем. У нас есть все, но мы не в силах применить это во благо себе и чуждому нам человечеству. Мы самореферентны. Бесконечное количество раз проживаем жизни незнакомых нам людей. По поддельным свидетельствам о рождении и смерти восстанавливаем несуществующие документы, порой путаясь в именах и датах, потому что ни те, ни другие к нам не имеют никакого отношения. Кто я сейчас? Какое это имеет значение? Абсолютно никакого. Как только ты это понимаешь, время для тебя останавливается.
Однажды, еще во время Второй мировой войны, один из наших ученых собрал экстренное совещание для того чтобы презентовать свою разработку, позволяющую перемещать людей и любые грузы с помощью магнитных платформ. Во время демонстрации портативного устройства он потерял равновесие и, упав, расквасил себе нос, но произведенный эффект все же был потрясающим. Ученый был настолько горд собой и воодушевлен, что даже не претендовал ни на какие бонусы. Он просто хотел изменить мир к лучшему. Это был первый и последний раз, когда мы подарили что-то людям. Запустив идею в научные круги, мы, затаив дыхание, стали ждать, к чему это приведет. Но шли годы, а о нашем проекте ничего не было слышно. В конце концов, кто-то запатентовал его и наладил производство. Увидев плоды своего труда, изобретатель долго не мог прийти в себя.
– Игрушки! Они делают игрушки! – возмущался он.
– Ну, не только игрушки, – возражал я. – Еще кое-где используют магнитные платформы для перемещения грузов, правда, в очень ограниченном количестве.
Но все мы понимали, что этого мало. Нефтеперерабатывающая промышленность была более выгодной с точки зрения финансистов, так что, оценив перспективы магнитного транспорта и поняв, что заработать на нем не удастся, его задвинули на дальнюю полку и предпочли забыть о нем. Мы же до сих пор успешно пользуемся этой разработкой – усовершенствовав ее, мы пришли к выводу, что могли бы и вовсе обойтись без двигателей внутреннего сгорания, но продолжаем передвигаться по миру на стандартных автомобилях и самолетах, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания.
Вообще, я одним из первых понял, что оптимальная
