Сюжет-то хоть о чем?
– О космосе.
В контору Феликс не пошел, сел в машину, набрал Юрку Чернова.
– Здорово, Юрий Викторович, ты куда Аджубу поставил, в начало или в конец программы?
– Приятно слышать родной голос. В середину. В начало твой прошлогодний сюжет вклеил. Хорошо стыкуются. Шесть сорок получилось. Как себя чувствуешь?
– Спасибо, лучше, но до понедельника поболею. До встречи.
Тут же связался с Петей.
– Второй сюжет от «шапки», хронометраж – шесть сорок. Чтобы секунда в эфир не пролетела!
– Будет сделано, командор, – ответил заплетающимся языком монтажер.
«Видимо, уже поменял еврики», – ухмыльнулся Феликс, надавил на газ, взял курс на Алтуфьевку.
До воскресенья ничем не занимался, бесцельно слонялся по квартире и улицам. Настроение было приподнятым. Феликс не сомневался, что Петя сделает все как надо. Еще с 90-х, когда на телевидении деньгами были повязаны все и вся, к своим обязательствам привыкли относиться серьезно. И дело было вовсе не в совести, а в криминальном духе, царившем в Останкино. Неустойка могла очень дорого стоить.
Передача должна была выйти в эфир, как всегда, в 10.30 утра. Время золотое, «прайм-тайм». Если бы не Московский канал, а какой-нибудь федеральный, программа, считал Феликс, давно бы получила высшую телевизионную премию. Но теперь он размышлял не об этом. «Что там придумал Петя? Только бы не подвел». Денег жалко не было. Бабочкин чувствовал себя словно на ипподроме, поставив все одну лошадь.
Ровно 10.30. Эфир. Шапка, «шпигель» – сегодня в программе: «Черные дыры в Адронном коллайдере, чем это грозит планете Земля?», «Для чего к нам прилетают пришельцы, кто они такие и что представляют собой НЛО. Новое философское открытие знаменитого уфолога Валерия Аджубы». «Тридцать восемь атомов антиводорода в магнитной ловушке, новый вид энергии для человечества». «Взрыв звезды в созвездии Пегаса, когда долетит ударная волна до нашей планеты».
«Практически вся программа посвящена космосу, – отметил Феликс. Аджуба в „шпигеле“, это не важно, главное чтобы сюжета не было. Значит, кассету не уничтожили».
Первый сюжет об антивеществе. Старый пятиминутный материал Феликса, который он делал в конце прошлого года из института им. Штернберга. Не успел сюжет завершиться, на экране появилась рябь, звук превратился в шум. «Есть!» Для проверки пощелкал пультом, все остальные каналы работали. «Молодец, Петя».
Через семь минут изображение вернулось. На сюжете о созвездии Пегаса пошли титры: «Просим извинить за технический брак в эфире». «Извиняем!», – победно сжал кулаки Феликс. Вытянулся в кресле, налил себе виски. Досматривать «бракованную» передачу желания не было, решил переключиться на НТВ и тут, о боже! Подводка к Аджубе и сюжет! От первого слова до последнего!
Опрокинув стакан, набрал Петю. Тот, кажется, опять был пьян.
– В чем дело, почему Аджуба в эфире?
– Аджуба? Не знаю
