сказать, что переживаю о благополучии другого человека, я не могу, поэтому переношу ситуацию на себя.
– Хэйс, эти люди убили не всю семью…
– Тебя никто не тронет, – перебив, заявляет он.
Качаю головой.
– Откуда ты…
Он снова перебивает:
– Здесь ты со мной, а значит в безопасности. Про Центр Z и говорить не стоит.
На миг сердце замирает, а потом пускается галопом. Зачем Хэйс говорит мне все это? Его слова ясно указывают на то, что сейчас куратор гораздо сильнее, чем я сама, заботится о моем благополучии. У меня же перед глазами стоит сестра и чертов Леонард, задумавший что-то недоброе. Следующие слова вырываются сами и значат совсем не то, что слышит Хэйс.
– Возможно, прямо сейчас убийца движется к цели, чтобы закончить начатое.
– Перестань! – грубовато обрывает Хэйс. – Если тебя настолько это волнует, останешься сегодня здесь.
Выныриваю из мыслей о сестре и ошарашенно смотрю на своего куратора. Это точно он? Или кто-то похитил Хэйса и заменил его доброй версией, или братом-близнецом.
– Чего?
– А я переночую в твоем номере.
Ну уж нет! Не хватало еще, чтобы Хэйс случайно или намеренно увидел что-нибудь провокационное в моем телефоне.
– Нет, – едва ли не выкрикиваю. Он чуть удивленно прищуривается, и я, не придумав ничего лучше, пытаюсь свести все в шутку. – Разбираться еще и с твоей смертью я как-то не готова.
Несколько секунд он смотрит на меня со смесью недоверия и любопытства, затем качает головой и поднимается, залпом осушив остатки алкоголя.
– Ладно. Допивай и ложись. Завтра нам предстоит трудный день. А пока, чтобы тебе было спокойнее…
Хэйс не договаривает, ставит бокал на тумбочку, ненадолго отходит к сумке, достает из бокового кармана пистолет и кладет его на кровать рядом со мной.
Все это время я тупо смотрю на него, все еще сражаясь с ощущением, что передо мной вообще не тот человек, которого я знаю. Хэйс ловит мой оценивающий взгляд и слегка приподнимает правую бровь. Не нахожу ничего лучше, чем в два глотка осушить бокал. На глазах тут же выступают слезы, а дышать становится трудно. Хэйс забирает у меня стакан и ставит рядом со своим, затем подхватывает бутылку и уносит ее в сумку. Возможно, мне только слышится, но кажется, будто он говорит нечто вроде «это нам больше не понадобится».
– Хэйс? – хриплю я, когда он уже застегивает молнию.
– Говори, – позволяет он.
А вот и знакомый мне куратор вернулся.
– Где ты взял выпивку, если здесь нет бара?
Он отвечает без промедлений:
– О’Брайен чуть ли не силой запихнул бутылку в карман сумки перед самым вылетом.
Не могу сдержать усмешку. Линкольн всегда делает что-то подобное. Улыбка медленно сползает с лица под изучающим взглядом Хэйса. Вдруг осознаю, что в комнате
