Роудс:
– Тори, разговор придется отложить на вечер.
– Как скажешь, – соглашаюсь со вздохом, про себя радуясь представившейся отсрочке.
Будет время привести мысли в порядок. А для начала разобраться с Муром. Остальное вполне терпит.
Стелла что-то спрашивает у Хэйса, и Роудс переключается на них. Линкольн тем временем хватает меня за руку и оттаскивает в сторону с необычайной по отношению ко мне серьезностью.
– Что? – спрашиваю подозрительно.
– Уже виделась с Охотниками?
Кисло улыбаюсь, вспоминая свою утреннюю вспышку на кухне.
– Ага, но познакомиться ни с кем из них не успела. Хэйс увел меня на стрельбище. – Тяжело вздыхаю и неохотно признаю поражение: – И вы были правы. На вид Охотники совершенно обычные.
Линкольн усмехается, но улыбка быстро пропадает с его лица, а в глазах появляется многозначительное выражение, когда он сообщает:
– Кроу спрашивал о тебе, так что будь осторожна. Его не зря назначили главарем, несмотря на показное добродушие и безразличие ко всему, он весьма дотошен. Постарайся не контактировать с ним без особой надобности и без свидетелей. Если понадобится, Хэйс с ним справится.
Хмурюсь и киваю. Понимаю, Стражи берегут мою тайну по своим причинам, но из-за слов Линкольна все равно становится не по себе. Я не знакома с этим Кроу, но он мне уже не нравится. А еще мне не по душе то, что придется обводить вокруг пальца еще кучу народу. И это все в присутствии Мура, который одним коротким словом способен все разрушить.
– Я поняла, – говорю, слабо приподнимая уголок губ. – Спасибо за предупреждение.
Линкольн возвращает на лицо улыбку и перекладывает блестящий шлем с отполированным визором из одной руки в другую.
Провожаю это действие рассеянным взглядом и осознаю, что до сих пор не спросила, зачем Стражам шлемы. К великой досаде, когда я собираюсь это сделать, со стороны гаража на черном внедорожнике объявляется Маршалл. Коротко попрощавшись, Роудс, Миллер и О’Брайен усаживаются в машину, а в следующую секунду она стартует с места, подняв задними колесами облачко пыли.
– Тори? – зовет Хэйс.
Отрываюсь от разглядывания удаляющихся задних огней автомобиля и вопросительно смотрю на куратора.
– Что?
– Обед через полчаса, – напоминает он и жестом указывает на входную дверь.
Не удерживаюсь от тяжелого вздоха. Помимо дотошности и любви к практически неотступному следованию правилам, у Хэйса есть еще одна раздражающая особенность. Он просто обожает повторять порядок действий по сотне раз, будто собеседник страдает провалами в памяти, и Хэйса при этом ничего не смущает.
Но я отвечаю, сохраняя спокойствие:
– Помню. И про тренировку после – тоже.
Направляюсь к двери, но останавливаюсь, когда куратор перехватывает меня за руку чуть выше локтя.
