у штурманской оставлю! – продолжал я, уже закрепив аппарат в транспортировочной капсуле – та едва налезла – и наблюдая, как он медленно переплывает из моего трюма в ремонтный отсек…
– Все смены один отработаю и никому не скажу! – натягивая на спутник тканый чехол. Чехол, рассчитанный на стандартных роботов-курьеров, на аппарат, естественно, не налез. И я постарался растянуть его хотя бы на той части, что была ближе всего к выходу. Чтобы у того, кто вдруг по случайности заглянет в отсек, не возникло лишних вопросов.
Я оценил размеры аппарата и признался себе, что лукавлю – вопросы к этой махине возникнут в любом случае.
– Ну, Яся!
Все это время она молчала и только редкие характерные «Хм» в динамиках выдавали, что Яся меня все-таки слышит. Но тут наступила тишина и за то долгое мгновение, что я ждал от нее ответа, я успел подумать, что она специально дала мне причалить и выгрузиться, чтобы мне некуда было деться, когда она вызовет управителей и наряд охраны.
– В четверг, – все же ответила она.
– Что в четверг? – опешил я, все еще находясь во власти фантазий о моем неминуемом аресте.
– Отработаешь без меня в четверг, – разжевала она. – А сейчас – смена закончилась! Так что выметайся отсюда, пока я не передумала!
– До закрытия отсека осталось десять минут, – пародируя механический голос информативной панели, начала отсчитывать Яся. – Девять…
Я заметался по отсеку, одинаково пораженный ее согласием и угрозой.
Схватил инструменты, извернулся под антенной и протиснулся к корпусу аппарата – туда, где виднелся футляр с золотой пластиной.
Отчего-то мне стало понятно, что этот золотой диск – самое ценное, самое важное, что есть у этого аппарата. Что может быть только ради него, его когда-то построили и запустили. Ради вот этого вот диска и ради того, чтобы когда-нибудь где-нибудь его кто-нибудь нашел.
– Шесть, – вторила моим мыслям Яся. Мне показалось, что она с удовольствием привирает в меньшую сторону. Возможно, ей нравилось наблюдать через камеры, как я кручусь вокруг футляра в попытках отсоединить его от корпуса. Хватаю то отвертку, то зубцы, то лазерный резак. Стучу, режу и тяну. А она считает.
– Две.
Наконец, футляр тяжестью упал мне в руки. Есть!
Я метнулся с ним к выходу из отсека и выскочил за двери, за мгновение до того, как Яся торжественно произнесла:
– Один!
И двери у меня за спиной захлопнулись.
– Яся, – просипел я, сорвавшимся от переживаний голосом. – Ты самая прекрасная женщина на всем Архипелаге!
Ответом мне было, уже привычное «Хм». Мне показалось, что в этот раз я уловил в нем одобрение.
***
В общагу я лез через окно, справедливо рассудив, что поздней ночью меня, потного, вымазанного космической пылью и до одури счастливого, вряд ли пропустит комендант.
Забравшись
