что вы тщеславны.
– Это к делу отношения не имеет. И вы прекрасно понимаете, зачем мне нужно участие в рекламной кампании.
– Понимаю, – вздохнула Ирина. – И, поверьте, Светонька, я сомневалась до последнего, мне очень вас жаль!
– Не нужно меня жалеть. Я получила этот шанс не как милостыню, я его заработала!
– Это понятно, но и вы меня поймите: я не могу ставить ваши личные интересы выше интересов компании. Вы слишком непредсказуемы, чтобы допускать вас до такого проекта, вы просто не подходите.
– Почему?
– Да хоть этот разговор возьмите: вы уже несколько раз позволили себе импульсивность, граничащую с оскорблениями. А если вы так же поведете себя в прямом эфире? Юра себе никогда такого не позволяет.
– Пускай Юра забирает себе прямые эфиры, мне не жалко. Я могу участвовать только в записях, а там монтаж. Вырежут всю мою импульсивность!
– Дело не только в этом, Светонька. Тут даже вопрос внешности, образа… Сегодня вы выглядите хорошо, признаю, я даже не ожидала от вас такого. Но как вы выглядите обычно? В каких-то лохмотьях, ненакрашенная… Юра себе никогда такого не позволяет.
– Не позволяет явиться без косметики?
– И вот опять вы язвите. Нехорошо.
– Сегодня я показала, что могу выглядеть по-разному, – настаивала Лана. – Раньше просто не было смысла так выряжаться.
– Разве это правильное мышление, дорогая? Женщина всегда должна быть прекрасной! Особенно если она работает в бизнесе, связанном с красотой. Что же до Юры, он умеет подать себя правильно и правильно же держаться в кадре. У него есть опыт. А какой опыт есть у вас?
Вопрос был вроде как невинный и вроде как предсказуемый, однако Ирина дополнила его таким многозначительным взглядом, что Лана почувствовала, как злость в ее душе закипает, оборачиваясь яростью. Она не представляла, каким чудом ей хватило сил, чтобы спокойно ответить:
– Мои проблемы давно в прошлом.
– Разве? Я вот где-то читала, и не раз, что женский алкоголизм неизлечим. Это болезнь, милая, она от вас не зависит – и я вас не виню ни в коем случае! Но компания не может рисковать, подстраиваясь под ваш возможный рецидив. Да и потом, ювелирный дом «Вирелли» воздерживается от продвижения каких-либо взглядов, которые могут быть оскорбительны для других людей.
Вот этой фразой Ирина застала ее врасплох. Лана даже не поняла сначала, о чем речь – при всех ее грехах, попыток оскорбить кого-то или пропагандировать спорные идеи на ее счету не было. Но потом она проследила за взглядом начальницы и обнаружила, что та смотрит на татуировку, темневшую на запястье Ланы – строгий черный крест.
– Да и татуировки на сотрудниках мы не поддерживаем, – добавила Ирина.
– У Охримовского полно татух! – не выдержала Лана. – Он же полуголый недавно для журнала снимался, да он вообще не человек, а мультик!
– Это тоже не слишком
