бессознательном состоянии, убила пятерых человек и не оставила камня на камне от собственного дома. Она расщепила их на молекулы. Несмотря на магическую природу феномена, есть мнение, что защитный лунатизм относится к душевным расстройствам. В любом случае, Нарцисса, ты сейчас подобна магической бомбе с испорченным часовым механизмом. И никто не знает, когда эта бомба взорвётся и сколько жизней с собой унесёт.
В животе похолодело от его слов. Тем не менее Нарцисса выпрямилась и гордо вскинула подбородок.
Уголки губ горестно поползли вниз, но, словно опомнившись, она натянула до неестественности вежливую улыбку. На мгновение Натаниэлю показалось, что в глубине серых глазах сверкнули застарелая обида и боль, которые исчезли за непроницаемой маской.
– Вот, значит, как, – Нарцисса помолчала, собираясь с мыслями, а потом добавила: – Что ж, неплохой подарок Её Величеству за возвращение министерского кресла. А если красивой ленточкой перевязать, думаю, королева объявит вас лучшим министром за всю историю Велирии.
– Сарказм неуместен, Нарцисса.
Не обратив внимания на предостерегающий тон, она театрально вскинула руки и продолжила:
– А ведь какая гениальная многоходовка! С одной стороны, возвращение на пост министра. С другой – избавление от такого влиятельного соперника, как барон де Виньи. Ведьма без опознавательных знаков, являющаяся магической бомбой – совершенное оружие. Я искала помощи, а вы хотите ставить на мне эксперименты, как на подопытном кролике! Однако какое до этого дело, когда впереди намечается большая игра? Но есть одно «но». Я не согласна. Я. Никуда. Не. Поеду.
Плавный взмах правой руки Натаниэля был очень изящен: так чтец жестикулирует на сцене, добавляя эмоций рассказу. Вскрикнув от боли, Нарцисса завалилась набок и, съехав с диванчика на пол, сжалась в эмбриона. Органы пульсировали, словно их облили кислотой. Глаза пекло от невыносимого жара, а сознание обволакивал кровавый туман. Нарцисса услышала жалобные всхлипывания и вдруг поняла, что это рыдает она.
– Никто и никогда не говорит со мной в таком тоне, – произнёс Дрейк с неприятной вкрадчивостью. – Я очень не люблю, когда мне дерзят.
На долю секунды Нарциссе вдруг показалось, что смерть коснулась лица костлявой ладонью. Однако боль тотчас отпустила, а туман рассеялся, будто ничего не произошло.
Перед глазами мелькнул белый носовой платок. Нарцисса посмотрела на него, словно не понимала, что с ним делать, и подняла глаза на стоя́щего над ней Дрейка.
– Спасибо, не надо, – прошелестела она. Ухватившись трясущимися руками за сидение дивана, она осторожно выпрямилась, страшась нового приступа боли.
Натаниэль положил платок на подлокотник и вернулся в кресло. Его лицо стало серьёзным, и от пронизывающего, жёсткого взгляда по спине Нарциссы пробежал холодок. Сейчас лорд Валлори больше всего напоминал кровожадную тварь, не имеющую ничего
