переспал с дочерью отцовского партнера, я не знаю! Еще не хватало и с этой стороны свинью подложить… Лучше бы я подох там.
– Ну и дурак же ты все-таки, – покачала головой моя психологиня. – Сидишь тут, несешь всякую чушь. Жив, почти здоров, у тебя есть шанс исправить если не все, то многое. Тебе тридцать, а ведешь себя на пятнадцать, – она тяжело вздохнула. – Парни за тебя переживают, когда у всех будут семьи и дети, наше общение сократится, а ты если останешься без присмотра, опять чего-нибудь утваришь. Мне все больше кажется, что ужасно непедагогичный ремень в твоем случае будет гораздо эффективнее разговоров.
Мы замолчали, думая каждый о своем. Потом Олеся снова спросила:
– Так как тебе Инна? Мне же не показалось, что она тебе интересна.
– Блин, Олеська, все-то ты подмечаешь! Действительно, вышло неловко, я просто не ожидал, что кто-то еще может в такое время кататься в стороне от зоны отдыха. И все! Так что не надумывай себе лишнего! – решил прояснить ситуацию. Но продолжить разговор нам не дали. Из дома выполз Денис, неся одну из своих толстовок, и Машка, имеющая недовольный вид.
– Сидят, голубки, – голос Дэна сочился сарказмом. – Чем заняты?
– Сплетничаем, – честно призналась его невеста.
– Целуемся, – одновременно выпалил я.
– Балбес, – прокомментировал друг. – Олеся, родная моя, пересаживайся ко мне, будешь меня греть. Что-то уж очень прохладно.
Девушка долго собираться не стала, и променяла меня и плед на объятия жениха. На ее место тут же плюхнулась Машка.
– Темочка, ты не замерз? – от сладкого голоса свело челюсть. Неужели все так со мной разговаривали? Не помню, не для разговоров же я их цеплял.
– Нет. И уже проголодался. Кофе одна рыжая девица несчастному мне зажала. Идемте в дом, разбудим Андрюху, нефиг дрыхнуть, когда друзья голодают, – нарочито бодро предложил я.
Проходя мимо сладкой парочки, услышал шепот:
– Так о чем вы разговаривали?
– Потом это обсудим, – ответила девушка. Все-таки Олеся золото.
– Если целовались, ты, Темочка, сильно рискуешь все же стать инвалидом, – сообщил Денис. А вот в шутку это прозвучало, или всерьез, я так и не разобрал. Но что Олесю у друга отбивать не буду – стопудовый факт. И что с рыжим надо уже поговорить – тоже факт. Вот сразу после завтрака и начну раздавать долги. Утренний разговор придал мне нужное ускорение. И к Инне нужно зайти, извиниться за Машку. Машка… с ней поговорю в городе, иначе свидетелями грандиозного скандала станут все, кто сейчас тут проживает.
А в доме нас ждал богатырский храп. Такое ощущение, что дом может рухнуть. И действительно, сначала храп перешел в хрип, а потом раздался грохот и немного мата.
– Андрей, я с тобой разведусь! Ну имей ты совесть уже! – Ольгин голос звучал высоко и раздраженно. – Ну иди ты к сомнологу! Я же тоже спать хочу.
