для волос, и клинок. Клинок. Блин, клинок! Он так и остался лежать на полке у выхода.
Вернувшись на 5 метров назад, я подошла к входу в секцию и протяжно закричала:
–Дииинааа!
Лишь бы она услышала меня через приоткрытое окно в нашу комнату.
–Диииинаааа, – продолжаю кричать я, и уже вижу, как шевелиться тюль в окне.
Появляется силуэт Дины, вопросительно размахивающий руками. Пантомимой я пытаюсь объяснить подруге, что мне нужно: я встала в стойку и начала махать правой рукой, представляя будто держу шпагу в руке и пытаюсь проколоть ею противника.
Последняя попытка пантомимы оказывается удачной: подруга кивает и отходит от окна. Позже клинок мне летит прямо под ноги.
Я ловлю его одной рукой, схватившись за рукоять. Натягиваю капюшон и начинаю брести к третьей арене, шлёпая ботинками по лужам. Наверное, все уже там, раз у секций почти совсем нет народа. И вот на меня находит это противное чувство – страх и волнение.
Три года подготовки ради трёх минут на арене. Экзамен по технике боя является одним из самый сложных экзаменов. Он представляет из себя, как мы у себя называем, игру в «зеркало». Моя задача: с чёткостью отразить каждое движение соперника, доказав, что мой уровень достоин высшего разряда, разряда высококвалифицированного бойца.
Наконец я дошла до арены. Внутри куча народу, на табло указали порядок выступающих, я иду третья. Боже, третья. Что-то меня это уже не радует, а напрягает.
Пока я рассматривала табло, не заметила, как ко мне подкрался Игнатьев.
– Не выпендривайся сегодня, а то потом всеобщая похвала тебя не вылечит, Ма-стик, – процедил сквозь зубы Игнатьев, не скрывая своей ярой ненависти к моей персоне.
– Буду стараться как никогда.
Спустя около получаса наступает мой черёд. Закрепив клинок на поясе, я собираюсь с мыслями. На моём лице закрепляют маску, закрывающую полностью лицо для конфиденциальности бойца и экзаменатора. Чтобы «бой» никак не касался личных отношений между бойцами, наставники решили, что скрыть личность –необходимость.
В моих ушах всё гудит, сердце так и хочет выпрыгнуть наружу, но вдруг я слышу, как по всей арене раздаётся: «Рита Мастик, третий кантон».
Голос Дмитрия раздаётся из-за спины:
– Пора идти.
– Да, иду.
Я даже и не заметила, как меня окружили Дина и Макс. Они стояли чуть поодаль наставника, но, обернувшись и посмотрев на них, я увидела в их глазах искреннее волнение. Я была не одна.
Не успев сконцентрироваться, я замечаю, как невозможно было бы не заметить огромную соринку в глазу, вечно докучающую меня «шайку» Игнатьева, которая еле стоит на месте и, кажется, уже готова харкаться в меня.
Как чудненько. Ладно.
Я поднимаюсь на квадратную арену, и меня ставят на противоположную сторону от соперника, в правый угол, а соперника – в левый противоположный угол. И так мы оказываемся друг напротив друга.
С
