отец понял, что вторая дочь его обманула.
Так методом перебора, называя фамилии и проверяя сказанную ребенком информацию, Павел пытался найти «помощницу» девочки. Он назвал уже всех «Люб», кто жил рядом, но дочь все равно твердила:
– Другая Люба…
Поняв, что дочь совсем «завралась», пытаясь скрыть имя своей «помощницы», отец принял решение:
– Вера, неси машинку! – обратился он к жене.
– Я не знаю, где она, – ответила молодая женщина.
Она на самом деле не помнила, где находится инструмент, но не хотела помогать мужу искать ее, надеясь на то, что Павел успеет «остыть» и не станет стричь девочек, если будет долго искать машинку. Но Павел не передумал. Он нашел машинку, посадил девочек на стул посередине двора и постриг их обеих «наголо».
Обе девочки плакали, расставаясь со своими косами.
– Но Свету-то за что? – не поняла Вера.
– А чтобы не повадно было! – ответил отец. – Она знала, что мы с тобой запретили им обоим стричь волосы, и не остановила младшую сестру. И тогда, когда та лгала мне, Света тоже молчала. А значит, участвовала во лжи Виты.
К школе косы девочек отрасли. К счастью их волосы росли очень быстро, но обе хорошо запомнили, что не стоит делать запрещенные вещи, и уж тем более лгать отцу.
В школу девочек-погодок отправили в один класс. Сестры сидели за одной партой и многие воспринимали их как двойняшек. Из-за того, что девочки везде были вместе, они не очень нуждались в подружках и намного легче переносили притеснения за веру или насмешки одноклассников после очередного «атеистического часа». Девочки могли поддерживать друг друга.
Бабушка Домнекия иногда приходила к дочери, чтобы помочь ей с детьми, или отпустить её куда-нибудь по делам. Дети в семье росли уверенными в любви родителей, подвижными и нередко шумными. Когда они, разыгравшись, совсем переставали слушаться, бабушка не ругала и не наказывала их. Она не могла поднять на малышей руку или повысить на них голос. Но женщине нужно было хоть как-то призвать расшалившихся малышей к порядку. Тогда она говорила:
– Всё! Вы не слушаетесь меня, значит я вам не нужна, и я ухожу от вас.
– Нет, бабушка, ты очень нам нужна! – убеждали малыши, – мы будем слушаться!
И дети затихали. Но их обещания хватало ненадолго и тогда бабушка выходила во двор, в уличный туалет. Детвора бежала за бабушкой, и выстроившись вокруг маленького деревянного, дурно пахнущего домика громко просили:
– Бабушка, мы больше не будем, вернись, пожалуйста!
– Бабуля, мы будем слушаться!
– Иди к нам, мы больше не будем! Мы станем тихи-тихо себя вести!
Соседи поглядывали через забор и не понимали, что у баптистов происходит? Кого вызывает детвора из уличного туалета?
Бабушка Домнекия иногда уезжала к старшим детям, ведь она вырастила семерых детей, младшей из которых была Вера, но все же считала своим домом семью Веры, хотя в ней и было шумно. Пожилой женщине было хорошо в растущей семье младшей
