экипаж. Он был двухместным, с откидывающейся крышей. Нисс Алесан помог мне забраться внутрь как истинный джентльмен. А затем сел рядом. Кучер тут же тронулся, подстегнув лошадей. Сиденья оказались очень мягкими, пружинистыми. Стоило нам наехать на какую-то неровность, как тут же нас подкидывало вверх. Не сильно, но ощутимо.
– А долго нам ехать? – поинтересовалась я, так как сидеть молча не хотелось.
– Около получаса, – спокойно ответили мне, глядя вперед. – Это поместье находится за городом.
– Нисс, а можно вопрос? – не удержалась я, и тот кивнул, переведя взгляд на меня. – На собеседовании из вашего кабинета вылетали девушки с такими возмущенными воплями, что я на мгновение даже передумала пробовать устроиться к вам. Что же такого вы им говорили?
– Анастасия, тут все дело в том, как эти леди себя подавали, – с улыбкой пояснил он. – Первая едва ли не легла на столе, предлагая себя с определенной целью. Ну я и не удержался, предложил пройти на кладбище и устроить там оргию. Видимо поэтому меня и назвали извращенцем. Вторая сразу же заявила, что ничего не умеет, но желает стать моей любовницей, а еще лучше – женой. Пришлось сказать ей, что люблю девушек, наделенных интеллектом, а не с пустой головой. И таким образом я стал хамом. Третья…
– Все, – я подняла руки вверх, с трудом сдерживая улыбку. – Я вас поняла. Спасибо, что ответили.
Мне даже стало жаль его. Оказывается, вокруг столько неадекватных особ бродит.
– Анастасия, поймите, в этом мире моя профессия весьма высокооплачиваема, – продолжил он спокойным голосом, но я видела искры смеха в его глазах. – И многие желают стать хоть частью моего мира. Правда, при этом не гнушаются распускать сплетни о том, что мы аморальны. Что любим трупы и все такое, – при этих словах он скривился. – Вот и приходится часто отбиваться от неадекватных особ.
– А то поместье, куда мы сейчас едем, – продолжила спрашивать я, пока у него было хорошее настроение. – Я заметила, что вы наведываетесь туда раз в месяц. Там все так плохо?
– Сложно сказать, – немного подумав, ответил он. – Много лет назад маг, проживающий там, решил провести эксперимент и нечаянно запечатал свой дух в картине. Причем в весьма дорогой. Можно сказать, родовой реликвии. При всем этом мужик был скрягой и хамом. После смерти он остался таким же. Мне приходится запечатывать его в картине, чтобы он не беспокоил родственников, живущих там. Но проблема в том, что любое заклинание можно разрушить. Я сотню раз повторял им, что если постоянно упоминать имя усопшего, то тот обязательно явится. Они своими действиями разрушают то, что я накладываю.
– Неужели так трудно не произносить его имя? – удивилась я такому ходу событий.
– Не знаю, – пожал плечами некромант. – Мне порой кажется, что во всех своих несчастьях они винят его, хотя и сами не являются образцами добродетели.
– А призрак настолько опасен, что его надо запечатывать? – продолжила допытываться я, с каждой минутой узнавая что-то новое.
– Нет, –
