группа двинулась вперёд, преодолевая остатки довольно крутого склона холма, по которому взбиралась разбитая колеями трасса, лишь условно способная называться дорогой.
Нагрузив компаньона, Лунь тут же позабыл о нём и его ворчании. Австриец, даже будучи раненым, вполне успешно тягал на своих плечах тяжеловесную ПТРД. К тому же парень заметно окреп за месяц, прошедший с их с Лунём последней встречи, и вряд ли эта нагрузка теперь станет для него неподъёмной. Сейчас голову разведчика занимали совершенно иные мысли. Они тревожили его, крутясь где-то на периферии сознания, но оформить их охотник никак не мог. Всё, что он смог понять – тревога его связана с нимфой. Что конкретно его беспокоило в поведении девушки, он пока не понял, вроде бы всё как обычно. Но наблюдательность сибирского промысловика была отточена годами промысловой охоты, и за свою уединённую жизнь он осознал – если тебя что-то беспокоит, то, скорее всего, это неспроста.
Так и не придя ни к какому выводу, он пока отодвинул свои тревоги на задний план. Тем более причина сделать это имелась, и вполне весомая. Спустя полчаса они смогли-таки перевалить через гребень водораздела, и перед глазами группы раскинулась величественная и тревожная картина. Оказалось, что левее примерно на километр от того места, где они очутились, находилась внушительная плотина. Судя по сверкавшим на солнце потокам, что струились по растрескавшейся бетонной конструкции, сбегая вниз, вода по другую сторону имелась.
Берега водохранилища, скрытого за плотиной, были закрыты от них гребнем водораздела, что несколько повышал свой уровень относительно места, где сейчас стояла группа. Но то, что хранилище там имелось, не вызывало сомнения – при взгляде на циклопические размеры плотины становилось понятно, что объём его должен быть очень солидным.
По другую сторону дамбы раскинулась широкая долина, сейчас укрытая клочьями густого белого тумана. Но даже сквозь редкие прорехи проглядывали отдельные детали ландшафта. Широко раскинувшиеся лесные и сельскохозяйственные кластеры, кластеры с городской застройкой, промышленные объекты – всё по эту сторону плотины было основательно подтоплено водой и заболочено. Порыв ветра донёс до ноздрей Луня тяжёлые запахи тины и разлитых нефтепродуктов, гниющей растительности и прелой древесины из полузатопленных лесопосадок и рощ, от мокнувших в застоявшихся озёрах скирд сена, в которые превратились покосы. Целый букет самых отвратных запахов мешался с запахом тлена разбухших и разлагавшихся в стоячей воде тел людей и животных. Эта концентрированная гадость так била по обонянию, что даже уловив отдалённые её эманации, Лунь непроизвольно прикрыл нос ладонью. Его примеру последовали и остальные, за исключением разве что Авроры. Вонь эта была по-настоящему удушающей.
Судя по всему, процесс переноса и смена почвенного состава под многотонной конструкцией плотины подрывали её структурную целостность, что неизбежно вело к разрушению и прорыву
