глазами, смотрю на Мэта Миттельбрэнда в его узком, идеально сидящем пиджаке. Это как если бы Джимми Олсен признался, что ему нравится Чудо-женщина. Слишком резкий контраст. И тем не менее…
– Попробую к ней подкатить, – всерьез сообщает он. – Атмосфера может накалиться. – Он говорит как спецназовец, объявляющий ночную облаву. Типа возможно всякое, но не волнуйся. Мне не впервой.
У меня в голове щелкает. Может, Мэт не Джимми Олсен, а Кларк Кент, под личиной которого скрывается Супермен. Ростом не вышел – и все же.
– Вообще-то, мы уже один раз целовались.
Стоп, как…
– Две недели назад. Тебя дома не было. Ты работал. А мы напились вина.
Голова слегка идет кругом, но не от диссонанса такой пары, а от мысли о том, что их флюиды летали у меня прямо под носом, а я и не заметил. Ненавижу такое.
Мэт кивает, типа все решено.
– Ладно, Дженнон, у тебя тут круто, но мне пора.
– Домой?
– Нет, на работу. В ночную. Монстр джунглей ждет.
– Монстр джунглей.
– Из живых растений. В студии из-за него жара. Может, сделаю еще перерывчик и снова приду. У вас тут классно. И сухо.
Мэт уходит. Позднее я запишу в журнале:
Прохладная безоблачная ночь. В магазин заходил самый молодой клиент, каких (по мнению автора этих строк) магазин давно не видел. На нем были вельветовые брюки, сшитый на заказ пиджак, а под ним вязаный жилет с вышитыми малюсенькими тиграми. Клиент купил одну открытку (под давлением), а потом ушел, чтобы продолжить работу над монстром джунглей.
Теперь стало очень тихо. Подперев ладонью подбородок, я пересчитываю друзей и гадаю, что еще скрывается у меня под самым носом.
«Хроники драконьей песни, том I»
Следующей ночью в магазин приходит еще один мой друг, и не какой-нибудь, а самый старый.
С Нилом Шахом мы дружим с шестого класса. В непредсказуемой гидроаэродинамике средней школы я каким-то образом выплыл на поверхность – безобидный среднестатистический пацан, который неплохо играет в баскетбол и не боится девочек до усрачки. Нил, наоборот, прямиком шел ко дну: его отвергали и спортсмены, и нерды. Ребята, с которыми мы обедали в столовке, посмеивались, что он странно выглядит, странно разговаривает, странно пахнет.
Но мы сошлись с ним той весной на почве любви к серии книжек о поющих драконах, и в итоге Нил стал моим лучшим другом. Я его защищал и поддерживал, не жалея на него своего предпубертатного политического капитала. Я добивался, чтобы его звали на пиццу, и заманил ребят из баскетбольной команды в нашу ролевую игру «Ракеты и колдуны». (Но они недолго продержались. Нил всегда был мастером подземелий и каждый раз насылал на них упертых дроидов и орков-зомби.) В седьмом классе я подсказал Эми Торгенсен, красотке с соломенными волосами и любительнице лошадей, что отец Нила – страшно богатый ссыльный принц, так что Нил будет отличной партией на зимнем балу. Так состоялось его первое свидание.
Можно было бы сказать, что Нил передо мной в долгу, но мы за это время столько сделали друг для друга, что подсчет
