след. Довела до конца чердака, а на крышу вниз прыгать отказалась. Пытались лестницу пристроить – так эта животина вниз, оказывается, спускаться не любит. Так там и застряли. Ну, ребята-то, конечно, пробежались до следующего чердака, а там такие лабиринты – и собака бы след не взяла. Бомжей, как назло не встретили – разбежались, видимо. А так, вроде они там проживают – ну шмотки какие-то вонючие, матрасы, бутылки неприёмные пустые, посуда кое-какая… Но на месте никого не было… Может, он их отвлёк как-то?…
– То есть?
– Ну, дал, к примеру, денег на бухло и попросил не влезать, а то убьёт!.. А, может, они только ночуют там? Днём-то, в жару, что им там околачиваться?
– Ценная мысль! Поискать их, по-любому, надо. Может, вспомнит кто-нибудь что-то… Ладно! Что с девицей Куприянова?
– А нормальная девица. Учится в том же Политехе, на инженерно-строительном, на бюджетном. Вечерами-ночами подрабатывает в клубе «Нирвана» барменом. Всё не так уж горемычно. Слияние интеллигенции и рабочего класса!
– Это бармены у нас когда в рабочий класс-то записались? – неистребима была во мне классовая ненависть.
– Да ладно тебе! Нормальная, приличная девчонка. Родители живы, работают инженерами. Она сама по жизни пробивается. Ничего такого… Вот пацан нигде не работал, жил у папеньки на шее. Единственный сынок. Родился поздно. Матери было уже 40, когда она его родила, а отцу аж 55…
– Так что, ему сейчас уже за 70? – я аж присвистнул. – Поздновато затеяли.
– Ну, это я не знаю… Может, не могли раньше, может карьеру делали, может, не получалось!.. Какое наше дело?
– Какое дело?.. Какое дело?… – в моей голове крутилась какая-то неуловимая мысль, но была она настолько неуловимой, что я отпустил её без зазрения совести, – Значит, поздний ребёнок…
– Ты сейчас интуицию включаешь, что ли? Ты это мне брось! – Сашка протянул руку к холодильнику, достал водку и разлил по рюмкам. – Поздно выпитая вторая – зря выпитая первая… Пятьдесят граммов – делу не помеха! Ну, – поднял он рюмку, – за «глухаря»! – быстро чокнулся с моей стоящей рюмкой и отправил горючее в рот.
– Ты, я смотрю, пить уже и один умеешь, – я поморщился, – меня мог бы подождать!
– А чего тебя ждать? Ты ж там интуицию свою копошишь… Не хотел мешать, – захмелев, хихикнул Сашка. – Тут, брат, дело мутное какое-то. Жил парень. Никого не трогал. Никому дорогу не перебегал. Бизнесом не пачкался. Девочек ни у кого не отбивал – с этой, ну с Оксаной, ну, которая бармен из «Нирваны» – они уже почти три года вместе. Вроде даже жениться подумывали… Со всех краёв отличный пацан. Тут надо в папе покопаться. Может, у него какие тёрки с кем…
– Что у папы с бизнесом? – мне всё хотелось поймать за хвост ускользающую, как комета, мысль.
– А ничего! Нет у папы никакого бизнеса, как изначально и говорилось. И у мамы нет. А за плохие оценки и отчисления из ВУЗа киллеров пока ещё никто не нанимал.
