А пусть попробуют создать виртуальную страничку Тряпичкина, тогда точно придётся читать до конца, чтобы узнать, кто это такой. Задание получается непростое, ведь Тряпичкин – это внесценический персонаж, кто же знает, как он там выглядел и о чём думал. А всё же вот этот адрес, куда посылает письмо Хлестаков: «Санкт-Петербург, Почтамтская улица, дом под нумером девяносто седьмым…» – это ведь адрес самого Гоголя! Вот и выходит такая штука, что Иван Васильевич и Николай Васильевич (оба литераторы) – братья-близнецы.
Voice 3
Я спросила у Вероники, знает ли она стихотворение Заболоцкого. Разумеется, в школе моя прекрасная тетя считала себя прототипом «некрасивой девочки». Поверить не могу!
На родительское собрание снова пойдёт она, потому что мама и папа работают. Почему их совершенно не волнует моя провальная учеба в этой школе, похожей на тюрьму?
Евгений Леонидович – так зовут моего литератора. Сегодня мы столкнулись в одной маршрутке, потому что у Вероники не получилось меня отвезти. Я постараюсь воспроизвести этот диалог по памяти, мне очень хочется его записать. Когда я стану писателем, обязательно включу наш разговор в какую-нибудь главу.
– Здравствуйте, — я покраснела, потому что встреча произошла слишком неожиданно.
– Здравствуй, Вика, — он улыбнулся и отложил «Ревизора». Надо же, мы всё читаем впервые, а учителя перечитывают несколько раз, потому что одного недостаточно.
– Извините, что я так учусь. Вам, наверное, из-за меня достаётся. Прасковья Ивановна говорила, что всегда краснеет, когда директор упоминает моё имя, — мне просто хотелось начать разговор.
– Всё в твоих руках, — как-то загадочно подмигнул мой учитель. – Знаешь, что однажды сказал Томас Эдисон? «Гений – это один процент вдохновения и девяносто девять процентов пота».
– Хорошо так говорить, когда ты родился гением, — пробурчала я.
– Родился гением? Милая Виктория, так ведь его выгнали из школы, потому что он почти не умел читать и писать!
Я невольно вздрогнула. Маршрутка остановилась у школы.
– Вообще-то, я живу близко и чаще всего хожу пешком, но сегодня был рад с тобой побеседовать, — он поправил новые очки, которые опять слезли на самый кончик носа, и стремительной походкой направился к входной двери.
– Почему вы не купите линзы? – зачем-то крикнула ему вдогонку.
– Мне в них неудобно, — отозвался мой Евгений Леонидович, махнув рукой.
На уроке математики я незаметно толкнула Скворцова в бок.
– Егор, ты знаешь, кто такой Томас Эдисон?
– Гений, — отрешённо отозвался тот.
– Это понятно. Но ведь он стал гением не только из-за лампочки.
