категорически не желала. Брак дело тонкое. Тут нужны крепкие узы, взаимные связи, а не только интим по первому требованию и силикон в положенных местах.
А что надежней всего привязывает мужчину к женщине? Наивные дурочки скажут про секс. Ха-ха! Мечтатели – про душевную гармонию. Еще смешнее. Дураки – про кулинарное мастерство. Так на то они и дураки. Нет! Крепче всего привязывает благодарность. За то, что вынесла на себе, выходила, поставила на ноги. За то, что была рядом, когда надо было не на Бали ехать, а утку выносить и таблеточки по часам давать.
Сработает эта ловушка, тогда уже ничего не страшно. Секс найдет на стороне? Да пожалуйста. Напомним ему, какой он был любовничек, до сортира сам дойти не мог. В ногах будет валяться, чтоб простила. Душевная гармония? А скотиной не будь неблагодарной, тогда и гармония вернется. Мигом в ювелирный за серьгами сорвется. Кушать вовремя не подали, борща домашнего не предложили? А кто тебя, козла, с ложечки кормил? Кто тайком супчик в термосе из дома таскал, когда родня твоя не успевала навестить? Вот и весь разговор. В долгу ты неоплаченном, полковник, до последнего своего часа. Смирись. И старайся, старайся. Долги отдавать надо, покуда ласты не склеил. При жизни, а не по завещанию.
Задуманный медсестрой план охмурения и приручения перспективного, малость потрепанного, но еще бодрого и явно не бедного пенсионера для Зорина тайной не был. Ситуация в целом банальная и виденная в жизни не раз. Наташу было даже немного жалко. И слегка стыдно за то, что девушка вляпалась в безнадежное мероприятие, впустую тратя лучшие годы жизни. Видимо, программа таки срабатывала, несмотря на понимание. Дачу что ли на нее отписать по завещанию? Нет, не выйдет. Бывшая с сынулей отсудят. Не вариант. Но не жениться же? Этого только не хватало…
Впрочем, Зорин сейчас так далеко не заглядывал. Использовать людей в своих целях, наверное, нехорошо. Но лучше ответственно и аккуратно используешь ты, чем используют тебя – жестоко и беспощадно. Приходится выбирать. Наташа нужна. И отказаться пить лекарства нельзя. С врачами при его диагнозе надо дружить, а не то в дурку угодишь на счет «два», даже до трех не станут считать. Так что… Извини, дорогая. На войне, как на войне, хоть ты про это и не знаешь.
– Привет, Наташ! Сердишься, да? Ну, прости меня. Башка прям трескается второй день, а тут еще эти старичилы свои терки ведут над ухом. Не могу я этот бред больше выносить, я ведь еще не старый, а они целыми днями то про выборы, то про простатит.
После слова «простатит» Зорин одарил медсестру гусарской улыбкой, дав понять, что сей диагноз ему чужд в принципе. Уж чего-чего, а этого нет.
Менять гнев на милость после первой позитивной реплики объекта соблазнения категорически неверно. Такие тонкости Наташа уже успела усвоить надежно. Не дура. Да и не девочка. Ишь, ухмыляется. А вот фиг тебе. Давай, как следует извиняйся. Проникновенно.
– Александр
