Название: Противоположные начала
Автор (-ы): Надежда Золотарёва
Глава 1
Дуальность – это гармония. Зло и чернота может быть лишь в человеке.
– Ну, что же ты, Яглушка, всё хлопочешь, да суетишься? – раздался в светёлке усталый, чуть запыхавшийся голос бабушки Весеи.
Старушка всплеснула руками, наспех вытирая их о передник, и, пристроив свой кривой бодажок в угол, сгорбившись, устало опираясь о столешницу, опустилась на табурет у стола, возле которого хлопотала Ягла.
Темноволосая девушка чуть не уронила крынку с молоком из дрогнувших рук, подняла голову, отвлекаясь от дел, и недовольно нахмурила свои густые брови.
– Бабушка, что ты сызнова заладила? Надобно каши наварить, да пол подмести, а уж токмо потом и отдохнуть не стыдно.
– Ох, Ягла… – вздохнула старушка, опустив взгляд.
Она видела в своей внучке молодую себя: ловкую, работящую, энергичную, черновласую. Весея не могла нарадоваться на свою кровиночку, уж воспитала она её как полагается, без чьей-либо помоги. Всё то у Яглы ладилось. А пока бабушка предавалась воспоминаниям, да раздумьям, Ягла уже закончила с кашей и с шумом поставила дымящийся чугунок на стол. Тут уже вздрогнула Весея, поднимая грустные глаза с морщинками-смешинками, глубоко залёгшими на веки за все её прожитые годы. Бабушка будто встрепенулась и с хитрым прищуром вкрадчиво начала:
– Яглушка, тебе бы к празднеству готовиться, а не чугунками греметь. Платье готово, всю ноченьку вышивала.
Ягла молча разложила перед собой деревянные резные ложки, две краюхи хлеба, сдобрила чугунок с кашей ароматным маслицем и принялась за трапезу, будто бы и не слышала она речей старушки. А та решила настаивать, всё одно молвя:
– Ягла, Купалье, всё ж. А ежели не пойдешь к купальскому костру, ведьмой нарекут, да того хуже проклятия высказывать начнут.
Весея, уважая поверья, да зная, чем грозит их несоблюдения в ночь, когда чествовали бога полевых цветов и плодов – Купало, пыталась вразумить внучку, дабы беды не накликать. Это календарный обрядовый праздник, посвященный летнему солнцестоянию. В этот праздник чествовались две стихии: вода и огонь. Единство и борьба противоположностей – воды и огня, добра и зла, света и тьмы.
Обязательным обычаем этого дня было массовое купание. Считалось, что с этого дня из рек выходила вся нечисть, поэтому вплоть до определённого дня, можно было купаться без опасений. В этот праздник, по народным поверьям, вода может дружить с огнем. Символом такого соединения являлись костры, которые зажигались в ночь на Купалье по берегам рек. Кроме того, в купальскую ночь часто гадали при помощи венков, опущенных в реку: если венок поплывёт, это сулило счастье и долгую жизнь или замужество.
Весея всё чаще стала задумываться о том, что её век недолог, а Яглу оставлять одну на этом свете страсть как не хотела. Кручинилась Весея ещё и от того, что никто был не люб Ягле, хотя добрых молодцев хватало. Вон возьми, к примеру, подмастерьев Данилы мастера, соседа их. Два молодых, крепких, рукастых, ладных юноши, притом холостые. Вспомнив о них, Весея решила поставить точку в разговоре:
– Ягла, неужели тебя Беломир и Велеслав на празднество не звали?
Ягла, закончив трапезничать, отложила ложку в сторону и, наконец, решила высказать накопившееся.
– Бабушка, не о сватовстве мне нужно думать, а об хозяйстве. Скоро на пастбище идти за Яблонькой, травы накосить надобно, гряды полить. А лабазник когда ж собирать? Ведь зацветает. А ведьмой меня и так за глаза кличут за нос такой, да за… Сама знаешь.
Деревня их была небольшая, все друг дружку знали. И Весея сразу поняла, о чем говорила Ягла. Они часто на пару собирали травы подле леса, грибы, ягоды да коренья различные. От этого люд и поговаривал меж собой, будто ведьмы они, может от того и побаивались, но уважали. А на внешность свою Ягла зазря грешила: высокая, статная, коса тёмная да густая, глаза голубые, но в них будто отметины карие, точно родинки, то верно – «ведьмин глаз» в народе, нос чуть с горбинкой, но это девушку совсем не портило, напротив, придавало что-то особенное её образу. Да и с живностью Ягла ладила. За ней и ребятишки соседские часто увивались, которым девушка зачастую пристраивала блудных котят, да щенят.
По Ягле было видно, что неприятны ей разговоры ни о празднике, ни о женихах, ни о нарядах. Уж больно мудра она была не по годам, мудрость эта читалась и в её глазах, будто прожила она уж сотню лет и много чего на своём веку повидала. Больше всего девушку заботил быт, чтобы ладно да складно всё было у них с бабушкой, а отдыхала Ягла в лесу. Душой и телом расслаблялась, будто попадала она в тот миг в свой собственный мирок, казалось, лес живой – всё видит, понимает, силу невидимую
