дёрнулся, и Павел отпустил его, продолжая говорить:
– Приезжают иногда – туристы-журналисты, сетевые папарацци… Вроде, ну чего сюда переться? Горы, лишения, воздух слишком для них чистый. Жаждут зрелищ. У нас отработанная программа. Танцы под луной, костёр до неба, красота. Людям нравится.
– Ты тоже один из «говорящих»? – недоверчиво спросил Йоргос. Он ещё не простил издевательского розыгрыша, но уже понемногу остывал.
– Ну уж нет, – рассмеялся Скульзев. – Хотя звали, это правда. Просто мы с Вождём старые приятели, бок о бок тут уже тринадцатый год кукуем.
– Он и правда Вождь?
– Иногда. Но чаще – Хадиуль. Завтра я вас заново познакомлю, теперь без дураков. Лады?
Утром база выглядела совсем не так таинственно: старые, обшитые рейками дома, кое-где и кое-как подлатанные, самодельные заборы, огораживающие «внутренние дворики» – узкие, маленькие пространства, забитые хламом.
И отстранённые, но вежливые люди, занятые своими делами.
– Некоторые сейчас в полях, – сообщил Скульзев, подводя его к дому Хадиуля. Дом был такой же, как и у остальных, старый, нуждающийся в ремонте, и не скажешь, что тут живёт тот, кто именует себя Вождём. Разве что только над дверьми висели чудны́е рога – не настоящие, деревянные.
Скульзев открыл перед Йоргосом дверь:
– Заходи, гостем будешь.
Они сразу попали в гостиную, прихожей не было, только крючки для одежды справа от входа. У противоположной стены Йоргос увидел огромный шкаф с книгами – старыми, толстыми, блестящими золотым тиснением. У него зачесались руки потрогать их: когда ещё увидишь столько бумажных книг, к тому же – как кажется отсюда – в приличном состоянии.
Посреди комнаты стоял тот самый «трон» из остова кровати, теперь застланный клетчатым пледом. На паркетном, истёртом полу лежали с десяток разноцветных подушек. Это напоминало зал для медитации пополам с приёмной… феодала. Да, средневекового властителя, вершащего суд над подданными.
Йоргосу стало смешно.
– Приветствую в доме моём, – раздался низкий, гудящий голос. Йоргос обернулся: должно быть, Вождь вышел из боковой двери, от входа её не было видно.
Сегодня Хадиуль заплёл волосы в косу, но в ней можно было разглядеть всё те же бусины, и ещё листья, и мелкие цветы. Зато он смыл краску с ладоней и щёк и переоделся в свободные штаны и рубаху из тёмного, неровно прокрашенного льна. Вождь был бос, из-под края штанин выглядывали пальцы с аккуратно подстриженными ногтями.
– Добрый день, – ответил Йоргос.
– Ну, я вас оставлю, – подхватился Павел, как будто вспомнив о делах. – Беседуйте, знакомьтесь, спорьте о философских истинах.
Подмигнув, он вышел, оставив дверь открытой.
– Меня зовут Йоргос Адамиди… Не знаю, назвал ли Консул вам моё имя…
– Назвал, – кивнул Хадиуль, слегка щурясь – из дверного проёма
