мурлыкнул Ефим.
– Он, что, кошак? – вырвалось у меня.
– Фу, деточка, – ответила мне Жожо, – у нас так говорить не принято.
У меня столько вопросов в голове было, а вырвалось: – А, как принято?
– По виду называть, – не внесла ясности Жожо.
Я умоляюще посмотрела на Орфея, во всей этой компании он казался самым адекватным. Но он тоже не спешил отвечать на мой вопрос, лишь загадочно подмигнул и улыбнулся.
– Вы пришли, – сообщила нам Жожо, остановившись возле резных двухстворчатых дверей.
Орфей со мной за руку направился прямиком к дверям, а Ефим задержался возле Жожо. Кстати, она действительно молодо выглядела, на лице ни одной морщинки, даже мимической. Зато во взоре раскосых зеленых глаз прослеживался жизненный опыт.
– Так я зайду сегодня вечерррком, Жожо, – услышала я его обращение.
– Попробуй, – туманно ответила ему та. А мы с Орфеем зашли в ярко освещенное помещение, учитывая, что мы все-таки в деревне, назову ее – светлицей.
Как я себе и представляла, комната была выложена из бревен. Ни вагонки, ни обоев на стенах видно не было. Одно большое окно, возле него тумбочка с вышитой салфеткой и вазочкой с сухоцветом, очень на чертополох похожий. На полу ковровая дорожка, посередине большой стол, а за ним на стуле, хочу заметить, что все сделано из дерева, сидел старик. Одет он был так же, как и мои сопровождающие, только рисунок на рубахе ярче был и объемней. Длинные седые волосы и такая же длинная и седая борода, но поразило меня не это, а его глаза. Они были белые как молоко, да и намека на зрачок не было.
– Староста, просим прощение за вторжение в обеденный перерыв, – молвил Орфей, – времени у нас маловато в очереди стоять, на границу вернуться нужно, а девицу эту, одну оставить боимся. По незнанию дел натворить может. Потом самим же, рррасхлебывать придется, – закончил за Орфеем обращение Ефим.
– Это я-то дел натворить? Да я само спокойствие и благоразумие! Возмущалась я внутренне, а с виду – сама степенность.
– Ну что же вы на девушку наговариваете, – ответил им староста. И я сразу же прониклась к нему симпатией. Не то что эти сопровождающие, провела с ними несколько часов, а они от меня уже обрушение небес ожидают.
– Подойди ко мне, милое дитя, да за руку возьми, – молвил старик.
Я конечно не трус, но я боюсь. Одно дело молча возмущаться рядом с уже дружественными мне сопровождающими, и совсем другое дело, идти одной к странному старику. Но кто ж меня опять спрашивать будет, сопровождающие эти, так толкнули меня в спину, что я лбом чуть в плечо старика не заехала. Падение тела пришлось тормозить руками, ухватившись за стол. Кто же знал, что староста в это время, туда руку свою положит. В общем, хочу я того или не хочу, за руку старца я взяла.
Он сначала поморщился, видать придавила я его руку знатно. Потом лицо его выровнялось, белесые
