не в силах выдержать его взгляда. Как же больно, черт. Зачем он это делает? Зачем топит, даже не давая шанса объясниться? Отвечает болью на боль? Это слишком жестоко.
Вижу, делает резкий шаг назад, а потом неожиданно склоняется, пытается заглянуть мне в глаза. Воздух вокруг вибрирует. Моё тело мне уже не принадлежит. Реагирует на малейшие изменения в его настроении. Внутри черепной коробки клубится густой туман, и во мне просыпается дикое, необузданное желание прикоснуться к своему альфе. Серая виляет хвостом, прогибает спину. Довольная. В отличие от меня, она-то понимает, что происходит. Понимаю и я, ровно через секунду.
– Дьявол! – стон слетает с губ. – Как же вовремя…
– Кира! – возмущённо отзывается Егоров, и от звука его голоса мне хочется выть. – Разговора явно не получится. Мне пора уходить, а тебе советую найти ванную и закрыться, пока не приедет твой альфа, – Лёша старается говорить быстро и дышать не слишком глубоко.
Проклятые подавители, которые я так и не купила!
– У меня нет… Ах! – первый сильный спазм скручивает живот с такой силой, что падаю на пол и выгибаюсь дугой, соблазнительно оттопырив зад. – Нет альфы… Никогда не… Лёша…
Поднимаю взгляд, но мужчина уже стоит в дверях, еле сдерживая порыв.
Набросься же на меня, ну! Я хочу! Хочу тебя до чертиков, до боли, до крика. Пожалуйста!
Судя по тому, как вымученно на меня смотрит Лёша, все свои мысли я говорю вслух.
– Лиза!
– Не надо Лизу, – бормочу, не без труда поднимаясь на ноги.
Меня болтает из стороны в сторону. Словно пьяная. Не могу дышать – все здесь пахнет треклятыми кофе и корицей. Лёгкие обжигает. По ноге стекает густая липкая смазка, пачкает брюки. А мне сейчас так хочется на ручки. Чтобы эти самые ручки грубо схватили меня за бедра и прижали к крепкому телу альфы. Изучили каждый изгиб. Прикоснулись там, где очень жарко и мокро. Там, где больше всего хочется.
– Лёш, пожалуйста, – шепчу, словно в бреду.
Пожалуйста, перестань так сногсшибательно пахнуть. Пожалуйста, перестань так на меня смотреть. Пожалуйста, перестать быть так далеко от меня. Пожалуйста, вернись и сделай меня своей.
– Лёша…
Он ждёт. Не уходит, но и не делает попыток приблизиться. Стоит в дверях, наблюдая за моими мучениями и не сдвигается с места ни на миллиметр. Но Лиза не приходит. В доме, кажется, вообще никого нет. Я особо не чувствую других запахов, кроме его и своего собственного.
Неужели я так много прошу? После стольких лет боли и самобичевания, так удачно совпало, что мы оказались одни в огромном доме прямо во время моей течки. Не знаю, как ему ещё башню не сорвало. Моя уехала вместе с остатками разума уже давно, далеко и надолго. Сколько же выдержки в этом альфе?
Очередной спазм скручивает похлеще предыдущего раз эдак в пять. Егоров застывает. Щурится, а потом хлопает дверью и стремительным шагом направляется ко мне.
