Эпикур, как и Сократ до него, предпочитал держаться в стороне от головокружительного водоворота политики и посвятил все свои усилия тому, чтобы придать более простой и естественный тон целям и устремлениям индивидуальной жизни. Вряд ли нужны какие-либо аргументы, чтобы показать, что в такое время он выбрал лучшую партию. В это нестабильное время действовать благотворно через посредство политики мог только король или властитель, обладающий редким желанием облагодетельствовать и очеловечить свой народ. Но люди, лишенные власти, все равно могли показать, как мало из всего, что выносят человеческие сердца, та часть, которую законы или короли могут вызвать или вылечить.
В религиозных вопросах Эпикур не был отступником от национальной веры. Он поклонялся богам своей общины и своей эпохи, участвовал в отправлении религиозных обрядов и праздничных церемониях. Кроме того, он организовал службы в память о некоторых из своих любимых умерших. Ни от мертвых, ни от богов он не ждал никакой награды. Но и к тем, и к другим он испытывал переполненное сердце, с радостью проявляя в действиях свое чувство общности и родства с величественными и далекими богами и близкими и дорогими усопшими. Современник Цицерона Филодем с гордостью рассказывает, что Эпикур никогда не подвергался нападкам комических поэтов, не был изгнан или предан смерти как атеист и неверный28 Филодем, несомненно, думал о Сократе, но он вряд ли понимал, насколько разными были Афины в эти два периода и как велик был контраст между Сократом, свободно дискутировавшим на улицах и площадях со всеми желающими на любые темы, и Эпикуром, спокойно беседовавшим со своими друзьями в саду.
Так безмятежно прошли эти тридцать шесть лет в Афинах. Положение Эпикура было совсем не похоже на положение его современников в философии. Некоторые из них, такие как стоик Зенон, главы перипатетической школы Теофраст, Стратон, Лик и Деметрий, находились в дружеских и дружеских отношениях с князьями и великими людьми того времени. Не было редкостью или удивительным событием, когда философы выступали в качестве послов родного государства в его сделках с иностранными державами.
Так, Менедему из Эретрии его сограждане доверили полномочное управление своим городом; его отправляли в посольства к иностранным царям, таким как Лисимах, Птолемей и Деметрий; а молодой царь Македонии с гордостью записал себя в его ученики. Птолемей Филадельф из Египта был учеником Стратона из Лампсака. А Аркесилай, платоник, хотя и отклонил попытки устроить ему встречу с царем Македонии, был первым другом капитанов или губернаторов, державших гарнизон в Пирее, и хорошо относился к Эвмену, сыну Филетера.29
Другой класс философов завоевал расположение преемников Александра на менее равных условиях, чем те, на которые претендовали вожди платонизма и аристотелизма. Такие люди, как остроумный киринеянин Теодор и киник Кратес со своей женой-киничкой
Philodemus, De Pietate (ed. Gomperz), p. 93.
Diogenes Laerthis, ii. 17; v. 3; iv. 6, 39.
