ее заначить? Мотоцикл-то как раз те пять лет и стоит. Неужели пьяным был? Случалось, что он не только дня, недели не помнил. Виданное ли дело, при водке обретаться, и отдачи не почувствовать? Но кто бы мог подумать? Или это Дашка? Да нет…
Через несколько секунд Илюха стоял у входа в гараж, рассматривал, повернувшись спиной к собственным окнам на втором этаже, чтобы не запалить находку, найденное чудо, жмурился от удовольствия и нащупывал в кармане сотовый телефон. Так. Дашка, коза в бусах, в загон тебя, и звонить не буду, подотрись моими сотенными. А ну-ка. Вот и Лешкин номер. Весну же проводить сначала надо, потом только лето встречать!
Спрятав бутылку в глубокий карман, Илюха развернулся, с ядовитой усмешкой взглянул на освещенное утренними лучами солнца открытое окно, в котором колыхалась кружевная занавеска, и нажал на вызов другана. Прошла одна секунда, другая, и из родного окна раздался звук Лехиного рингтона.
«We all live in a yellow submarine
Yellow submarine, yellow submarine…»
Глава вторая. ООО
Всякий посетитель, если бы он зачастил с доносами или прошениями в первый отдел городского управления внутренних дел, мог бы заметить, что пятница в нем разительно отличается от всех других рабочих дней недели. Голоса сотрудников в пятницу, как правило, звучали гораздо веселее, чем в прочие дни, а дела решались не в пример быстрее. Более того, уже с обеда веселье сотрудников начинало сменяться понятным раздражением – к черту условности, сколько раз приходилось задерживаться и перерабатывать, отчего не отпустить служивых по домам уже с обеда?
Полковник Васин, которого подчиненные, чтобы не проводить досадных параллелей, предпочитали величать Николаем Николаевичем, относился к пятнице явно с противоположным знаком. Еще с вечера четверга он начинал если и не рыть землю, то уж припоминать все недельные прегрешения и недоработки подчиненных ему, как он сам говорил – «обалдуев», то есть отмечать проколы, которых в подобных подразделениях случалось немало, и планировать пятничные наказания, нагоняи, матерные возгонки и прочие акты административного воздействия. По его представлению в пятницу сотрудник должен был отправляться восвояси в тонусе, чтобы в понедельник возвращаться слегка злым и умеренно бодрым. Однако в последнюю майскую пятницу этого года, а именно двадцать четвертого числа, ожидаемый начальственный порыв Васина засбоил с самого утра. В отделе милиции появился неожиданный визитер. Или даже, следуя свежим разговорным веяниям, визитерка.
– О-о-о, – мечтательно закатил глаза Вадим Перепелец (как он сам подчеркивал – через четыре «Е») по прозвищу Пепелац, не просто повторяя гласную букву, а как бы выпуская колечки сигаретного дыма.
– Ты о чем? – не понял Димка Травин – не последний опер данного подразделения, хотя и самый молодой.
Действительно,
