ждать?
– Все не так просто, доченька, – сказала мама, и я отчетливо слышала боль в ее голосе. – Операция сложная, требуется соответствующее оборудование. Тебе нужно подготовиться. К тому же, кроме тебя есть и другие нуждающиеся.
– Мне что, пересадят глаза? – ужаснулась я, потому что мне бы этого очень не хотелось. Я обожала свои глаза – зеленые с желтоватым отливом.
– Нет, пока обойдемся без этого. Ты разве не слышала, что говорил доктор Скофилд?
Конечно нет. Половину времени я была погружена в свои мрачные мысли, а другую половину он говорил какими-то загадочными медицинскими терминами, что я ничего не понимала.
– Операция немного сложная, но шанс на успех велик, – продолжил папа. – Так что пока вариант с пересадкой глаз мы не рассматриваем.
Пока… Значит ли это, что такой вариант запасной?
Меня замутило, и я глубоко вздохнула, пытаясь удержать в желудке сегодняшний завтрак. На меня слишком много свалилось за последние сутки. Слишком многое нужно осознать.
Вновь почувствовав усталость, я прилегла на кровать и накрыла глаза рукой, ощущая под ладонью влагу, будто у меня из глаз тек водопад.
– Я хочу побыть одна.
– Лекси…
– Я хочу побыть одна!
Мне не хотелось ругаться с родителями – в конце концов, они ни в чем не виноваты – но мне отчаянно хотелось побыть одной и обо всем спокойно подумать. К счастью, они поняли мое эмоциональное состояние и вышли из палаты, отправившись в кафетерий, находящийся этажом ниже.
Как только за ними закрылась дверь, я в голос разрыдалась, совершенно не представляя, как жить дальше. Почему-то мне не верилось в хороший исход. Не верилось, что родители найдут деньги, ведь папина кредитная история оставляет желать лучшего. Не верилось, что простая операция сможет мне помочь. Да и как вообще мне прожить слепой до сентября? Это же около трех месяцев! Я ведь даже до туалета без помощи родителей дойти не могу! И если все пойдет прахом, я не смогу вернуться в школу, и тогда на моей жизни можно окончательно поставить крест.
Гребаный Гиллис!
После жалости к себе меня охватила ярость. Мне хотелось бы прямо сейчас предстать перед ним и накостылять так, чтобы он тоже остался инвалидом. Я проклинала его самого, его жизнь, его родителей, которые вырастили его жалким, ничтожным пьяницей, ломающим судьбы ни в чем неповинных людей.
Вдруг дверь отворилась, и до меня на несколько секунд донесся шум из коридора. Я недовольно нахмурилась, ведь надеялась, что родители вернутся намного позже.
Неторопливые тихие шаги заставили меня задуматься, что это не родители. К тому же в палате я ощутила странный запах… машинного масла.
– Привет, – сказал незнакомый голос, и я вздрогнула. Неуклюже приподнялась на кровати и замерла, видя перед собой только темноту. И это чертовски бесило! Я никогда не осознавала, насколько важно нам видеть все вокруг. Без зрения я словно потерянный призрак этого мира.
– Кто
