а кто только кажется добросердечным, в самом же деле не таков; тот, хоть и кажется, а не друг. Подобное же определение и врага.
– Из твоих слов видно, что друг будет добр, а враг – зол.
– Да.
– Но справедливому-то прикажешь приписать иное, или то, что приписано прежде, то есть справедливость требует другу делать добро, а врагу зло? Не прибавить ли к этому вот чего: справедливость требует – другу, так как он добр, делать добро, а врагу, так как он зол, вредить?
– Без сомнения, – отвечал он, – это, мне кажется, хорошо сказано.
– Однако ж к человеку справедливому идет ли наносить вред кому бы то ни было из людей? – спросил я.
– Уж конечно, – сказал он, – людям лукавым-то и враждебным надобно вредить.
– А что, лошади, когда им вредят, лучше ли становятся или хуже?
– Хуже.
– По качествам собак или лошадей?
– По качествам лошадей.
– Стало быть, и собаки, когда им вредят, становятся хуже по качествам не лошадей, а собак?
– Необходимо.
– Ну, а когда вредят людям, друг мой, – не скажем ли мы также, что они становятся хуже по качествам человеческим?
– Конечно, скажем.
– Но справедливость – не человеческая ли добродетель?
– И это необходимо.
– Значит, люди, когда им вредят, по необходимости становятся несправедливее, друг мой.
– Вероятно.
– Но могут ли музыканты, посредством музыки, образовать немузыкантов?
– Невозможно.
– Или конюшие, посредством науки коннозаводства, – неконюших?
– Нельзя.
– А справедливые, посредством справедливости, – несправедливых? Или вообще, добрые, посредством добродетели, – злых?
– Никак не возможно.
– Ведь не теплоте, думаю, свойственно прохлаждать, а противному.
– Да.
– И не сухости – увлажнять, а противному.
– Конечно.
– И не доброму вредить, а противному.
– Кажется.
– Но справедливые верно добры?
– Конечно.
– Следовательно, не тот будет вредить, Полемарх, кто справедлив, – другу ли то или кому иному, а тот, кто противен ему, то есть несправедлив.
– Ты, Сократ, говоришь совершенную правду, – сказал он.
– Поэтому, кто справедливое поставляет в воздаянии каждому должного и разумеет это так, что человек справедливый врагам обязан вредить, а друзьям приносить пользу, тот, говоря подобные вещи, не мудрец, потому что говорит неправду, так как мы нашли, что вредить кому бы то ни было есть дело вовсе несправедливое.
– Согласен, – сказал он.
– Будем же спорить сообща и заодно, – примолвил я, – если кто вздумает навязывать это Симониду, Виасу, Питтаку или кому другому из мужей мудрых и славных.
– Я в самом деле готов
