Но отец всегда говорил мне, что я должен буду продолжить его дело и в свое время сменить его на посту руководителя. И занять его место я смогу не потому, что я его сын, а только если буду по-настоящему достоин этого: то есть получу профильное образование и изучу дело с самых азов, постепенно поднимаясь по карьерной лестнице. К тому моменту, когда я закончил экономический факультет, я уже был руководителем среднего звена, а через пару лет достиг и высшего. Стал хорошо зарабатывать, машину смог себе позволить купить приличную. Но и о мечте не забывал. Поэтому поступил на истфак, заочно, правда. Работа оставляла мало времени на учебу, но до диплома я кое-как добрался. А тут эта история с находками и курганом. Вы себе не представляете, как я обрадовался этой возможности. А когда обнаружил отсылки к Рюрику – вообще голова кругом пошла. Я с детства грезил Шлиманом, открывшим Трою, и Картером, обнаружившим гробницу Тутанхамона. А теперь у меня появился шанс самому прикоснуться к настоящей легенде.
Костя замолчал. А я не знала, что сказать. Он не оправдывался. Он просто позволил мне заглянуть чуть глубже того суждения, которое, каюсь, было основано на поверхностных умозаключениях, сдобренных моими же предубеждениями. Вот и я оказалась ничем не лучше тех, кто судит людей по одежке, цвету кожи или марке авто. Извинения были бы неуместны, а объяснений и откровений на сегодня и так всем хватило. Фонарик тлел угольком, не давая света, поэтому я нашарила в темноте Костину руку и крепко пожала. Костя немного помедлил и пожал мою в ответ.
Со стороны Макса послышались какие-то всхлипывания. Я даже подумала, что он плачет от избытка чувств, пока не поняла, что это он так смеется, горько и саркастически.
– Макс, ты чего? – спросила я, пытаясь разглядеть его.
– Прикоснуться к легенде, говоришь? Да мы же пропадем здесь, вы что, не понимаете? – рявкнул он.
Мы с Костей вскочили на ноги, пытаясь найти Макса и утихомирить его, но он принялся метаться по пещере, подвывая и повторяя:
– Так и останемся в этих проклятых Могилах!
– Макс, не надо, успокойся, – просили мы его, а Шарик заливался лаем, поддерживая то ли его, то ли нас.
– Не хочу!
Последние слова прозвучали как рев, а за ними последовал грохот – это Макс в отчаянии боднул головой песчаную стену. Голова в каске выдержала, а вот стена покрылась сияющими трещинами. Лучики света выглядели нереальными, чужими, какими-то инопланетными в кромешной тьме кургана. Мы разом перестали дышать, даже Шарик замолчал.
– Макс, давай еще разок, – прошептал Костя. Макс нашарил на полу кирку, размахнулся, и что было силы врезал ею в стену. Посыпались комья земли, по пещере взметнулись клубы пыли, а в стене засиял пролом. Свет хлынул внутрь, как вода в пробоину тонущего корабля.
– Свобода? – охрипшим от пыли и волнения голосом спросила я, и, не дожидаясь ответа, схватила в охапку Шарика и полезла в дыру. Костя и Макс поспешили за мной со всех ног и рук и, щурясь от яркого дневного
