успокойся…– Лучше заткнись! Я без того тебя слишком много слушала в последнее время! А в результате практически потеряла сына!
– Ещё не всё потеряно и можно исправить…
– Исправить?? Что исправить? Твои ошибки? Это же по твоей вине всё это произошло! А я, как дура, слушала тебя, и думала, что это действительно всё пойдёт на пользу сыну и роду, а в итоге род потерял сильного сверха, а я – сына!
– Да послушай ты меня…!
– Нет, это ты меня послушай, – сбавила тон Ольга, чуть ли не с ненавистью глядя на мужа, – Я даю тебе две недели на то, чтобы ты помирился с сыном и вернул его в семью. Хоть что делай, валяйся у него в ногах, вымаливай прощение, но он должен вернуться. Если же нет, я уйду от тебя, а Серёжа с Димой уйдут со мной. Им тоже не нравится, как ты повёл себя с Мишей. А ты останешься один… И что тогда останется от твоего рода? – и, не дожидаясь ответа мужа, она развернулась, и быстрым шагом вышла из кабинета.
Глава 3
Вечер субботы подкрался неожиданно… Вот буквально только что, во вторник, я выслушивал нотации от Астры о своём дебильном характере, и что она со мной сделает, если я ещё раз подобное повторю, под молчаливое одобрение её слов Никой, и вот уже я в костюме жду машину, которую должны прислать братья, и ехать на бал…
Костюм мы забрали вчера, и сел он на меня как влитой, но движениям при этом не мешал.
– Красавчик! – показала мне Астра большой палец, наблюдая за тем, как я кручусь перед зеркалом, проверяя, всё ли в порядке. В другой руке у неё была неизменная бутылка пива.
– Спасибо. Но ты бы лучше тоже оделась по приличнее, – буркнул я, стараясь не пялиться слишком откровенно в её сторону. На ней были до невозможности короткие шорты, не только ничуть не скрывающие её длинные мускулисты ноги, но и едва прикрывающие то место, из которого они росли. Сверху же был лишь короткий топик, плотно обтягивающий её тугую грудь, и ничуть не прикрывающий её живот, на котором отчётливо были видны кубики пресса.
– Отвянь. Я дома. В чём хочу, в том и хожу, – отмахнулась она от меня, – Лучше думай о том, как будешь охмурять сегодня свою барышню, а не заглядывайся на взрослых тёток.
– Ну, во-первых, она не моя, и охмурять я её не собираюсь, – глядя в зеркало, и поправляя галстук, парировал я, – А во-вторых, как же я могу не заглядываться, если ты передо мной в таком виде разгуливаешь? Если ты забыла, то на помню, что я – подросток, в пубертатном периоде! В таком возрасте у нас все мысли только об одном, и я, может, и хотел бы зацикливаться на этом, но против природы не попрёшь, знаешь ли! А в-третьих, не такая уж ты и тётка. Тебе ж всего лет двадцать пять, вряд ли больше. Самый расцвет!
– Умолкни, кобелина. На меня эти твои штучки не действуют! – с чего-то вдруг занервничала она, – Тебя послушать, так все подростки мужского пола – это какие-то похотливые животные, у которых все мысли только об одном – как бы кого-то трахнуть!
– Ну-у… – задумчиво протянул я, – В целом, это так и есть. Говорю ж, против
