снаружи, надеясь на то, что она выйдет, зная, что я еще не ушел, но она не вышла. И только тогда я понял, она не стала продолжать со мной диалог из-за Фаины.
– Вот так, Игнат, попытал я своё счастье!.. Простить себе не могу свою глупость! После несколько раз приходилось нам пересекаться, и я намекал о своем предложении. Она мило улыбалась и молча проходила мимо. Веришь, Игнат, в моем сердце только она, не знаю, что делать? – Игнат хотел, дать совет другу, но он и сам не знал, что сказать.
– Тут дело такое, в своей жизни не разберешься, а советы давать, как можно? – подумал он, но решил друга пожурить.
– Ну, ты и шустрик! Любовь такой женщины добиваются годами! А ты хотел за один час!
За разговором друзья не заметили, как Матрена обогнала их и, как сами дошли до конца ряда.
– Всё, Игнат, делаем передышку, ждем мужиков, пока они закончат ряд, тогда и пообедаем вместе! – прерывисто сказал Илья.
Матрена, докосив свой ряд, спокойно лежала на траве под ветвистым кустом, закрыв пушистые ресницы, она держала соломинку во рту и изредка покусывала её.
– Смотри, Илья, Матрена уже отдыхает!
– Ну, я же говорил надо поднажать, а ты все расскажи да расскажи! Вот дорассказывались, она уже отдыхает, а мы только приплелись!
– Ну, что теперь утопиться? – буркнул Игнат. – Давай подойдем к ней!
Матрена услышала разговор, приподнялась на локте, приложив руку выше бровей от палящего солнца, – А это вы?! Как жарко сегодня, мужики! Устали от жары, идите под куст, места всем хватит! – Игнат подошел первым. Илья не решался подойти, стоял под солнцепёком, опершись на литовку, тяжело, дыша, вытирал мягким полотенцем пот с лица и шеи. Матрена обратила внимание на Игната, у него резко очерченный профиль лица, с застывшим на нем серьезным задумчивым выражением. Раскрасневшееся его лицо говорило о нервном возбуждении.
– Он стесняется меня, – подумала Матрёна и улыбнулась. Она лежала с закрытыми глазами. Хотя её фигура и была скрыта от мужских взоров, но невозможно было не заметить, как при вдохе поднималась её тугая высокая грудь. Крутые бедра и стройные ноги сразу бросились в глаза Игнату. При этом плечи его сразу расправились, он стал будто выше ростом, а в черных глазах загорелись искорки.
– Какая красавица! – подумал он, – А запах от неё исходит такой сладкий и манящий, что кружит голову! – ему стало стыдно за свои чувства, прихлынувшие к нему так неожиданно, он отошел в сторону, закурил папиросу, затянулся дымом крепкого табака, глубоко, вдыхая и снова, выпуская его кольцами изо рта тонких губ, украдкой поглядывал на Матрёну.
– Вот черт! Ничего подобного со мной не происходило! Не зря Илья говорил, что в атаку было легче идти, чем подойти к ней! За такую женщину можно и побороться, но как? Илья, как бы мне друг, неудобно! А, что с того, что друг? Даже брат у брата уводит любимую женщину, или сын у отца и наоборот! Может эта женщина моя судьба, мало ли, как жизнь повернет! Ничего, поживем, увидим! – размышлял он.
