бы, что опроса не будет, – попыталась их вразумить студентка из второго ряда.
Не знаю, как я выжила. Трясущимися руками положила на стол Елены Федоровны стопку тетрадей и хотела улизнуть в лаборантскую, но Жанна меня перехватила и указала на дверь кабинета завкафа.
Сан Ваныч был хмур и неприветлив. Открыл толстую папку и продемонстрировал мне стопку листков.
– Это докладные на тебя. Можешь ознакомиться.
– Но… это не я! – воскликнула, откладывая шестой лист. Губы предательски задрожали, я удерживала слезы силой воли.
Да если бы я знала, разве бы пекла пирог этим… тварям?
Все-все мои реальные и придуманные провинности были подробно описаны и запротоколированы. Опоздания, ошибки, возникающие недоразумения с аспирантами и преподавателями… даже про долбаный утюг уже лежала бумажка от Жанны за сегодняшний день! Несколько кляуз от Миши, Жени и Василька. Якобы я рылась на столах и в бумагах, отчего перепутаны и пропали ценные записи… вранье! Просто учебники у них были интересные! Они же сдавали на свой кандидатский минимум, там была философия, история медицины, я хотя бы это прочитать могла, не спотыкаясь ежеминутно на непонятных терминах. Не гистологию же мне было читать с патанатомией, пока идут занятия? И очень даже было увлекательно! Что плохого в том, что я немного почитала чужой учебник? Я всегда спрашивала разрешения!
– Пиши заявление по собственному, – Сан Ваныч щелчком придвинул мне чистый лист. Погладил пухлую стопку доносов. – Сама понимаешь. Или уволю по статье.
Я всхлипнула. Тётка меня убьет!
Вернувшись в лаборантскую, ни на кого не глядя, достала из ящика колченогого стола расческу и косметичку, переобулась, положив тапки в пакет, сняла халат, аккуратно повесила на плечики. Халат казенный. Пусть тут живет. Из карманов, спохватившись, достала носовой платок и пачку леденцов. Куртку на плечи, платок на шею, берет на уши и прощай, институт! А мне тут нравилось.
Сдала ключи от лаборантской на вахте, расписалась в журнале и пошла на выход.
Если меня, пустое место, так лихо вышвырнули, то как же они тогда относятся к тем, кто действительно занимает ценные ставки, или претендует на дополнительные часы, или на ведение научного кружка? Или, страшно подумать, на место в аспирантуре? Грызутся насмерть? А я не замечала. Ничего не замечала! Все были вежливы и дружелюбны. Помогали мне освоиться и словом, и делом, все объясняли, показывали. Правда, вчера особенно быстро пирог сожрали… а, так они, получается, все в курсе были моего вылета? Знали, что меня Сан Ваныч выкинет? Да как же так-то? За что?
Подняла голову и посмотрела в небо, затянутое легкими полосатыми облаками. Тетка меня убьет. Вот просто – убьет. Морально изничтожит, растопчет и размажет. Даже с такой простой, даже примитивной работой я не справилась.
Я живу с ней давно, с десяти лет, когда мама и бабушка разбились на машине. Мама была за рулем и в нее въехал какой-то урод. На нем, кстати,
