оно именно с большой буквы, – нужна жертва, обязательно человеческая. А кошки и кролики – это так, для маленьких деток, которые решили поиграть в страшную игру. Игру, не более. А он, Али, играть не хочет! Девушка – ну правда, вообще непримечательная, но с очень яркими глазами – убеждала Али не делать этого, причем говорила не про жертву, на жертву ей было наплевать, пусть хоть десять их принесет. Она убеждала Али остаться маленьким, играть в игру, но не пытаться по-настоящему ввязываться в отношения с Хозяином. Она говорила, что это так страшно, что какой бы смелый и сильный Али ни был, он может не пережить этого опыта. Она говорила это так, словно для нее встречи с Хозяином были обычным делом. Словно она была хорошо «в теме»… Почему Али убеждал эту девчонку помочь ему, Амир толком не понял и на середине этого разговора уединился в дальней комнате с одной из девиц, которая, кстати, и вытащила из сумочки пару доз фена, амфетамина…
Постепенно события восстанавливались в памяти, и он вспомнил почти все. Как в одном клубе, куда они поехали с другом покурить кальян, он случайно, да-да, случайно, столкнулся с девушкой и пролил на нее виски. В качестве извинения угостил ее, потом за их столиком появилась еще одна девица, а потом еще одна, и кто-то из них предложил поехать к Али, потому что сегодня у него была какая-то «тринадцатая ночь», можно сказать «angel’s party» наоборот.
Ладно, какого черта думать про то, что было, он, может, никогда и не увидит этих людей больше. Ему надо срочно собраться, привести себя в порядок и ехать к отцу. Амир смотрел в окно, прикидывая, что это за район и куда должен приехать Тимур, чтобы забрать его.
– Что, болит голова? – раздался за спиной девичий, приятно низкий, голос. Он обернулся, в дверях стояла та самая замухрышка с яркими глазами.
– Все болит, не только голова, – неожиданно для себя пожаловался Амир.
Девушка подошла, положила руки ему на голову и, глядя в глаза, быстро сказала:
– Ты совсем близко к Нему, ты очень черный внутри, и уже поздно. Тебе уже все поздно. Он скоро доберется до тебя, и твои жертвы уже назначены… – она говорила все быстрее, Амир уже не понимал ни слова, но головная боль проходила, он оживал! Класс! Теперь понятно, почему Али так вцепился в эту замухрышку! Он возбудился, энергия забурлила в нем, он был не прочь трахнуть ее, прямо сейчас, здесь.
Она поняла его мысли, резко толкнула в лоб, он чуть не вылетел в окно.
– Все, пошел отсюда, давай, убирайся! – ее голос стал визгливым и противным, как у торговки на базаре.
Амир пожал плечами и пошел к выходу.
– Хоть скажи, что это за район? – буркнул перед дверью. Ответа не было.
Выйдя во двор, ослеп от яркого солнца, оглох от детского крика и ора птиц. Зрение вернулось, и он увидел свою машину и Тимура в ней. Амир даже не удивился, Тимур всегда находил его, куда бы его ни занесло. Амир догадывался, что отец следит за ним, а Тимур – пешка отца, ищейка и доносчик. Вначале здорово бесился, но потом смирился
