подумалось мне. Много лет работы с приборами, наедине с ними, меня как-то отучили от разглагольствований. Лучший способ убедить – действующий прибор, работающий регулятор. Собственно – это и единственный способ убеждения. Прибегать к другим – я считал не только делом бесполезным, но и недостойным. Газетчики да книжники это, вероятно, называют профессиональной честью. Но черт с ней, с честью. Не о себе я думал в этот момент. Пробный пуск срывается. Прежде всего – это психологическая травма для молодых операторов. Потеряют веру в автоматику! Будут после этого норовить «крутить вручную». А там – нерадивые руки и вовсе ее доканают. Это уж так! Середины тут не бывает. Если не мастер, то ломастер…
И все же каналья начальник станции: «Все ясно. Товарищ молодой, не справился!..».
Пока я размышлял и «пережевывал», сам не заметил, как очутился в регуляторной. Я постоял у одного, у другого регулятора, следя за лихорадочной работой манометров, за судорожными рывками штоков. Нет, и еще раз нет! Регуляторы работали очень интенсивно, силясь сбросить с себя несвойственную нагрузку. Либо на подходе, либо на выходе им резко ломают режим, не дают овладеть им…
Я вернулся в помещение начальника смены. Слугин молча и искоса смотрел на меня, сочувствовал. В его глазах я был теперь поверженный идол. Идолом, без всякого усилия с моей стороны, я стал на курсах. Теперь мне оставалось понимать этот грустный, сочувствующий взгляд моего же ученика… Мне незачем было возвращаться к центральному щиту, оправдываться перед начальником станции и «представителями в шляпах». «Ты сам себе наивысший судья». Эх, если б хоть еще один опытный КИПовец был бы. Он сказал бы свое слово. Самый несомненный диагноз звучит куда убедительней, если поддержан врачом-коллегой. Нет у меня здесь коллеги! Я смотрел на дублирующий расходометр перед столом Слугина. Стрелка так же нервно, как штоки регуляторов металась вверх-вниз. Так человеку, идущему размеренно и спокойно, сзади, подкравшись, вдруг прыгнет на спину злоумышленник. И начинается схватка…
Я обратил внимание на телефон на столе Слугина. Городской, внутренний. «А третий, – наверно, в Кировский газгольдерный», – подумал я и снял трубку: «Дежурный оператор Лямин слушает!» – донеслось из трубки. Лямин – тоже знакомый по курсам, тоже мой ученик! Правда, из тех, кто звезды не хватает. Начальником смены не был аттестован, но это будет работящий, старательный оператор. Помнится, всё в гимнастерке ходил, – видно, недавно демобилизовался.
– Лямин, – помните? – подсказал Слугин.
Я кивнул головой и осведомился о делах Лямина. Он обрадовался моей командировке.
– Обязательно побывайте у нас! Тут КИПовец такой, что ничего у него не работает! Он вообще-то не КИПовец, а оператор из котельной. Очень прошу Вас. Когда приедете? – кричал в трубку Лямин, не теряя даром времени и действуя с армейской оперативностью.
И вдруг смутная догадка заставила меня отвлечься от ожидаемого Ляминым ответа.
– А
