style="font-size:15px;"> – Вы к нам? – поинтересовался Вадим.
– Не совсем, – ответил мой новый знакомый. – Собственно…
– Он ко мне, – сказала я.
Совсем не потому, что жаждала напиться шампанского в компании с незнакомцем, а из чистого упрямства и желания реванша, внезапно перешедшего из вяло текущего состояния в активное.
Пассия вновь улыбнулась, её улыбка жутко раздражала, я не могла понять её сути – ирония в ней содержалась или простая вежливость?
– Познакомишь меня? – поинтересовался Вадим.
Любопытно, зачем ему это? Тоже жажда реванша? Ревность? Впрочем, корень у этих слов один.
– Нет, – ответила я, но не из упрямства. Я просто не знала, кто таков этот человек с бутылкой шампанского в руке.
– Илья Ильин, свободный художник, – отрекомендовался тот. – Хотите шампанского?
– Вадим Пушкарев, главный редактор журнала «Синхрон». Благодарю, – ответил мой благоневерный.
Перекинулся со свободным художником несколькими формальными фразами, не глядя в мою сторону, и откланялся вместе с пассией, не подозревая, что стал катализатором моих дальнейших грехов. Илья Ильин уставился на меня, опасно покачивая бутылкой.
– Ну так что, Илья Ильин, задвинем бокалы? – игриво спросила я, забыв, что собиралась покинуть поле боя ради домашнего уюта и относительного покоя.
– Задвинем, – кивнул он.
Дальнейшие события вечера не подлежат описанию, поскольку протекали слишком банально и вполне знакомо взрослому большинству населения нашей славной планеты. Скажу лишь, что Илья Ильин оказался прекрасным собутыльником, видимо, имел значительный опыт в этом деле, а меня понесло, словно не слишком широкая, умеренно спокойная река, по которой плыла моя утлая лодка, вдруг низверглась водопадом с отвесной скалы. Шампанское оказалось искомо вкусным, и некоторое время спустя мы с Ильей Ильиным изрядно окосели.
Мне было весело, очень. Хотя, боюсь, что не все окружающие оценили и одобрили это веселье. Ильин умудрился урвать вторую бутылку шампанского, а далее мы прошлись по другим напиткам, неразумно смешав несмешиваемое. В результате значительная часть вечера, а особенно то, что происходило после бала, оказалось окутанным бесшабашным туманом. Короче говоря, а по утру я проснулась… и первыми впечатлениями стали головная боль, противнейший вкус во рту, тошнота, потеря памяти – все симптомы налицо и на лице. Знакомая римская штора на окне просигнализировала, что нахожусь в собственной однокомнатной квартире, в которую въехала месяц назад после размена нашей с бывшим трехкомнатной. Это несколько успокоило – значит, я не наделала глупостей. Впрочем, успокоительная мысль была опровергнута, когда я осторожно, чтобы не сломать что-нибудь в теле или организме, повернула голову налево. Лучше бы я повременила или не делала этого совсем. Я зажмурилась в надежде, что сон продолжается, но тщетно – когда я открыла глаза, реальность
