в силах сопротивляться.
– Отпусти меня. Отпусти! Чувствую, изведёшь ты меня. Выпьешь до дна и выкинешь, как ненужную игрушку на болото… Отпусти.
– Хитрый ты, Степан. Сам же пришёл. А теперь отпусти.
– Отпусти. Позабавилась и хватит. Сил моих нет.
– Хорошо. В шахматы играть со мной будешь? Обыграешь – отпущу.
– В шахматы? А что, думаешь, не сумею? Играем!
Несколько раз Стёпан был близок к тому, чтобы поставить мат. Но фея невероятным образом выигрывала. И снова вела на ложе.
Так за игрой прошло ещё несколько дней. По крайней мере, так казалось Степану. Словно здесь в бессмысленном, но приятном препровождении пролетают дни его жизни, недели, а может, даже месяцы.
Вскрылась тайна шахматного мастерства феи совершенно случайно. Он заметил, что шахматы перемещались по доске, сами меняя положение. Почему Степан раньше этого не замечал, понятно: в голове по-прежнему стоял туман. Почему заметил сейчас? Может, чары феи ослабли? Может, отвлеклась она и не успела затуманить его разум? Только открытие это Степана сильно взбудоражило:
– Нет уж! – подскочил Степан. – Ты обманываешь меня, колдовка!
– Поймал? – засмеялась она весело. – Каюсь! Поймал ты меня, Стёпушка. Не думала, что так глупо получится. Ладно, отпускаю тебя. Иди.
Степан встал и пошёл, качаясь на ходу. Долго он бродил из залы в залу, где смешливые феи, хихикая, наблюдали за его бесконечным блужданием. И тут услышал издалека гулкое:
– Степан! Степан!.. Отзовись. Ау! Где ты! Стёпка!
Степан ухватился за голос, как за тонкую нить Ариадны, пошёл, и вскоре оказался на поляне перед пещерой. Сил уже не оставалось, сон сморил, и он, упав лицом в ароматную землянику, уснул.
В сознание парень пришёл только через три дня. Вокруг, плотным кольцом сгрудившись, стояли родственники.
– Наконец-то! Мы тебя сутки искали.
– Ты слышишь меня? Что-нибудь слышишь?
– Ну, ты дал… – эхом разносилось по больничной палате. А Степан смотрел на них и улыбался. Он решил никому ничего не рассказывать. «Блуждающие огни, вот и всё! Заблудился». Всё равно никто ему не поверит.
Прошел почти год. Степану начало казаться, что все произошедшее с ним прошлым летом было сном, мороком, бредом сумасшедшего. Но однажды ранним апрельским утром, в его дверь позвонили.
– Иду! Иду! Сейчас. Открываю, – кричал он, по дороге натягивая штаны. Повернул ключ и распахнул настежь дверь. Никого. Лишь на пороге стояла корзинка, а в ней лежал крохотный пузатый младенец.
– Что… что происходит?
Стёпа внёс корзинку с младенцем в дом и заметил в детских пеленках записку. На ней витиеватым красивым почерком зелёными чернилами было написано:
«Это твой сын, Степан. Твоя плоть и кровь. Плод нашей любви. Назови его Лавром. Лавруша – звучит мило, поверь. Девочку я оставила себе. Всё по справедливости. Для мальчиков
