командного голоса я протрезвел мгновенно, и, торопливо, выговорив «Я!», быстро поднялся с места.
Напротив меня стоял капитан, в красивой форменной одежде десантника, делающей его привлекательным по внешности.
– Ты полетишь со мной, будь здесь!,– четким командным голосом, указав мне, он повернулся и ушел.
–Илёс, ты будешь десантником, я в восторге!, – сказал Тура, у которого загорелись глаза.
Почти сразу же подошел другой офицер:
–Рахматов, Зоидов!
–Я!
–Я!
Тура и Уткир соскочили с места.
– Вы оба со мной в Джелалабад, понятно?
–Так точно!
После того, как офицер ушел, они снова присели. Среди нас вновь наступила угнетающая тишина, и мы утомленным взглядом уставились друг на друга. Все понимали, что злосчастная судьба, нас земляков, рассеивает и разбрасывает в разные стороны таким образом.
Было тяжело! В течение пяти месяцев, находясь вдали от Родины, да еще где,– в «Сибири», в так называемой учебке, породнившись, как единый организм, мы окончательно привыкли друг-другу. Что делать? Человек стерпит и не такое… Нам приходилось молча прощаться….
Поздней осенью световые дни являются короткими, солнце, которое только что излучало над нами свои сверкающие золотом лучи, быстро скрылось за горным горизонтом. Поднялся легкий, но пронизывающий ветерок, заставляющий нас невольно съёжиться.
С наступлением темноты аэродром ожил, начался громкий гул вертолетов. В числе первых Тураев Хусан из города Карши, украинец Сергей Собачкин, а затем уроженец Камашинского района Гаффаров Равшан и уроженец Касанского района Пирназаров Голиб были отправлены в Баграм. Очередь дошла до меня.
Вместе с капитаном семь человек поднялись на борт вертолета МИ-8. Оглушив нас до глухоты, вертолет, тяжело отрываясь от земли, кружась над аэродромом, легко поднялся в небеса. Покружив несколько раз и набрав высоту, оставив позади город Кабул, с его бесчисленно светящимися огнями, вертолет полетел в неизвестную сторону.
В глубине непроглядной тьмы мы летели около часа. Вертолет, поворачивая влево, медленно начал снижаться, отчетливо виднелись мерцающие двухрядные огни, выстроенные на одной линии. Это была посадочная площадка!
Вертолет так неожиданно нырнул вниз, что, от невероятно жуткого ощущения, мое туловище как будто скомкалось в моей верхней части, и я, на мгновение, потерял управление своим душевным состоянием. Наконец-то мы приземлились…
Около получаса, будто ползком, ехали с выключенными фарами освещения на грузовой машине и остановились где-то внизу, в ложбине. Когда мы вошли в выделенную нам палатку, от ослепляющего яркого освещения невольно зажмурили глаза.
Палатка была установлена строго по закону военной дисциплины, уплотнена с жаро-морозостойким материалом и была порыта жесткой белой тканью. В этой своеобразной
