для нескольких команд учёных, работавших над совместными проектами. Куда попал и мой муж. Тогда нас пригласили на флагман айнов, круживший на орбите Земли. Это была поистине гигантская вытянутая капсула бело-золотистого цвета, в которой поместилось бы десять пирамид Хеопса, не меньше. Знакомство проходило в большой круглой зале с окном в полстены. Она была отделана металлами всех оттенков золотого, медного, медового, бежевого, песочного. Причем, страсть к таким цветам наблюдалась только у посла Терона, кожа и волосы которого очень гармонично вписывались в дизайн корабля. Сами белобрысые айны предпочитали пастельные оттенки.
Помню, тогда я была одета в андрогинный брючный мешковатый костюм из неопрена, делавшей меня похожей на ребёнка, который решил поиграть в космонавта. Рыжие короткие вихры кудрявых волос солнечными протуберанцами торчали в разные стороны. А светло-карие глаза ярко выделялись на фоне бледных, едва обозначенных бровей и ресниц. Хотя я даже не думала маскировать этот цветовой диссонанс косметикой. Мама всегда говорила, что черты моего лица очень симметричны, а полные губы делают его очень женственным. На этом комплименте я закончила подростковые разборки со своей внешностью. И почти всю жизнь не обращала внимания на свой внешний вид или одежду.
Когда он пожал мне руку, то задержал её намного дольше положенного. В это время я чувствовала странное покалывание в ладони, а он долго смотрел на меня сверху вниз: сначала с интересом, а потом – с ужасным разочарованием. Ничего более невежливого он себе не позволил. Он вообще старался быть душкой со всей делегацией. Но я на это не купилась. Несмотря на маску вежливости и радушия, он мне не понравился. Я вдруг отчётливо поняла, что все мы для него – не более, чем пыль под ногами. Хотя другие дамы чуть не рвались из платьев, чтобы добиться от него заинтересованного взгляда. Меня же он не привлекал. Как и никто другой из известных мне мужчин, включая теперь уже моего собственного мужа.
Женаты мы были лет восемнадцать, с самого моего… восемнадцатилетия. Дочери было тоже… восемнадцать. Вот такая нумерология. Я вышла замуж ровно через восемь месяцев после установления факта беременности от Алекса – моего самого первого молодого человека. Мы учились на разных факультетах одного университета. Я хотела стать вирусологом. Он был на пять лет старше, подтянут, надменен и умопомрачительно умён. Конечно, он оказался человеком серьезным, уже тогда пророча самому себе славу известного ученого. Посему, узнав о моей беременности и взяв для размышления ни много, ни мало следующие восемь месяцев, он тщательно обдумал, распланировал бюджет и принял благодушное и взвешенное решение осчастливить меня возможностью родить ребенка в браке. Вообще-то я сразу приняла решение дать жизнь этому новому человечку, с Алексом или без него. Однако, по настоянию всех своих родственников и приняв во внимание свою по-прежнему увлеченность и восхищение его персоной, повела себя «благоразумно» и вышла замуж.
Вопреки моим
