заниматься делами. А в душе бродило это, тряслось внутри ледяным желе, сбивало с мысли. В конце концов сделала над собой усилие и сосредоточилась. И тут звонок, она посмотрела на экран – звонил бывший муж.
Все в душе противилось, но она приняла вызов.
После разговора с сыном и последних новостей говорить с ним не хотелось вовсе. Вообще непонятно, как мгновенно обвалился весь их такой налаженный мирок. Хотя что не понять? Это строить семейное счастье долго, а рушится оно в один миг. И вот теперь человек, которого она считала своим мужем, надежда и опора, каменная стена, бл***… ей первый враг.
Опять стояло перед глазами его лицо, когда он цедил:
«Смотри, Маша, я ведь буду воевать с тобой. Безжалостно, жестко. И я не пощажу тебя, выгодных предложений не будет больше».
Спасибо, не надо. Хотелось послать его, и пусть запихнет свои «выгодные условия» себе в одно место. Однако теперь любая мелочь могла оказаться важной.
Она ответила:
– Да, слушаю.
И постаралась, чтобы голос звучал отстраненно и ровно.
– Я хочу предупредить тебя. Не смей менять замки.
– Что? – у Марии челюсть отвисла.
Умел все-таки Торопов удивлять. Она отвела гаджет от лица и потрясла им, потом сказала спокойно:
– Вообще-то тебя теперь не касается, что я буду или не буду делать у себя дома.
– Ошибаешься! – зло рявкнул Павел. – Это мой дом, и я буду приходить, когда сочту нужным. И не вздумай водить в мой дом своего адвоката!
Некоторое время она молчала, потому что трудно было дышать.
А тебе можно было водить в мой дом свою девочку?! – рвалось из нее.
Можно было обжиматься с ней по углам?!
Можно было иметь «корпоративную квартиру» и водить туда любовниц?!
Боже мой, когда это началось? Два месяца назад, годы? А может, «любовное гнездышко» у Паши было всегда?!
Хотя – нет! Маша прекрасно помнила, как они начинали. И как перебивались с хлева на квас, считали каждую копейку. Как проклятые впахивали. Оба. Ну да, тогда у него просто денег на это не было! Зато теперь у него деньги есть.
Конечно, теперь он Павел Торопов.
А она никто. Так, старая жена, которая почему-то подвинуться и освободить дорогу молодой любви не хочет.
Ее просто распирало от желания высказать ему все, но Маша не стала. Возможно, он специально выводит ее на эмоции.
Надо сменить тему.
– Зачем ты звонил Милке?
Наверное, секунду звенело в трубке молчание, потом он раздраженно выдал:
– Не пытайся настроить против меня дочь!
Она просто онемела.
– Я пытаюсь?! – у нее не было слов.
Но на этом все. Терпение закончилось.
– Я не собиралась менять замки, – жестко проговорила она, – но подумаю об этом. И тебя не касается, буду ли я приглашать к себе Вову Иевлева.
– Маша! – предупреждающее рычание раздалось.
