ни с синеглазым доставщиком-пиццы-учителем-геймером, портрет которого в досье Стас успел рассмотреть от и до. Так что Вероцкому выдалась замечательная возможность каждый день ездить в зал – снимать напряжение… и задавливать расшалившееся либидо. По-хорошему стоило найти приятную компанию на ночь и окончательно расслабиться не только своими силами, но раз подопечная сохраняла целибат, то он тоже мог потерпеть.
Впрочем, внезапно проснувшуюся повальную тягу к спорту заметила даже сестрица, нынче «подрабатывающая» в семейном бизнесе администратором. Она многозначительно нахмурилась, когда в субботу утром Стас шестой день подряд расписался в журнале тренировок, огляделась по сторонам, убеждаясь, что вокруг никого нет, и приопустила чёрную защитную маску.
– Ты тут решил стать качком или сублимируешь? – насмешливо поинтересовалась сестрица, заглядывая ему в глаза. – Почему мне кажется, что второе?
– Решил набирать массу, – огрызнулся Вероцкий. – Хочу стать большим и сильным.
– Ты и так сильный, Большой Брат, – фыркнула сестра. – Не сильнее меня, конечно…
– Вера! – возмутился Стас.
В дверях показались парни из первого отряда, и сестра торопливо натянула маску на место.
– Двадцать один год, как Вера, – прошипела она. – И Вера не дурочка, пока никого нет, она почитывает, кто из сотрудников чем занимается. А недавно рассматривала таку-ую дамочку…
Она присвистнула, а Стас закатил глаза. Младшую сестрёнку он обожал и искренне радовался, что она так легко вписалась в жизнь их конторы. Но иногда готов был прибить, чтоб не мучилась и его не мучила.
Например, сейчас.
– Я её охраняю.
– Ага-ага…
– ТОЛЬКО охраняю, – рыкнул Вероцкий. – И точка.
– И хочешь стать сильным, – лукаво добавила сестра.
– Вер-р-ра.
Стас рванул вперёд, почти ложась животом на стойку и пытаясь дотянуться до вредной лисицы. Та легко отбила удар, оттолкнулась на стуле и продолжила что-то печатать на стоящем на коленях ноутбуке
– Вот! Вот мой настоящий братец, а не суровый терминатор, которого из тебя всегда хотела сделать мама, – она вновь опустила маску, пока никого нет. – Таким и будь.
Раздраконенному Вероцкому чертовски хотелось ляпнуть в ответ что-нибудь обидное, заявить, что она сама могла бы тоже стать «попроще» и перестать прятаться, но… сестру он любил и оскорблять не хотел. А любой намёк на то, что она должна быть «настоящей», воспринимался сестрой, как попытка обидеть.
Вера всегда была настоящей красоткой: густые тёмные волосы, золотисто-карие глаза, идеальная фигурка тренированного бойца (из сестры мама тоже делала свою копию). И есть сейчас. Но для неё главным словом всё же остаётся БЫЛА.
Была. Потому что четыре года назад попала в аварию, потому что была собрана по кусочкам, потому что обзавелась сотней шрамов по всему телу. Частично из-за
