подбросить что-нибудь, – сказал Чжу. – Готовили провокацию, сволочи.
Когда Ян вернулся в гостиницу, администратор подозвал его к конторке:
– Может быть, тебе пригодится… Вчера я подслушал. Лян Бао-мин звонил в студенческое общежитие и вызвал кого-то из пятой комнаты, но я ничего не понял, потому что он говорил на пекинском диалекте. Затем тебя спрашивал Вэй Чжи-ду.
Ян вежливо поблагодарил администратора.
С тех пор как Ян стал участвовать в расследовании, администратор резко изменил к нему отношение – больше не ругался, не придирался, был крайне любезен.
Ян постучал в дверь и вошел в номер Вэя. Тот сидел перед зеркалом и чистил уши крохотной лопаточкой из слоновой кости.
– Вы меня спрашивали?
Вэй ответил не сразу – засунув лопаточку в ухо, он осторожно вертел ею. Закончив наконец эту деликатную операцию, он сказал:
– Фентон приказал не спускать глаз с Лян Бао-мина. Полиция выяснила, что он состоит в незаконных отношениях с одной китаянкой, проживающей около госпиталя королевы Мэри. Ее муж – крупный делец на Тайване. Ее вызвали в полицию, припугнули, и она выложила все. И в частности сказала, что в ту ночь Лян прибегал к ней в половине четвертого ночи, был трезв, но говорил, как пьяный, и ничего толком не объяснив, убежал. Она решила, что он продулся в карты. В общем, за Ляном надо следить.
– А я только что узнал, что у Ляна есть знакомый в студенческом общежитии. Там работает слесарем-водопроводчиком родственник нашего повара. Я пойду туда и постараюсь узнать что-нибудь.
Вэй посмотрел на стенные часы.
– Пожалуй, уже поздно. Не забывай о письме насчет гроба. Может быть, уже ходят за тобой.
Опасения Вэя оправдались.
Когда Ян поднимался в гору по темному узенькому переулку позади университета, его вдруг ослепил свет электрического фонарика. Он остановился и зажмурил глаза. И в этот момент его сильно ударило в голову. Послышались удаляющиеся шаги, сверху покатились камешки, сбоку, со стороны каменной лестницы, затявкала собачка.
Ян почувствовал режущую боль около глаза и приложил руку к виску – шла кровь. Он быстро пошел обратно, прижав платок к голове. В гостинице роль врача выполнила старшая горничная – промыла рану и забинтовала голову.
– Кто-то бросил острый камень, – сказала она. – Задело висок, а если бы чуточку правее, то попало бы в очки, и ты бы окривел. Сходи завтра в мечеть на Шелли-стрит и возблагодари Аллаха. Он накажет твоих врагов.
Старшая горничная – уроженка Фучжоу – была ревностной мусульманкой.
У Вэя сидел Шиаду. При виде забинтованной головы Яна, Шиаду вскочил со стула.
– Стреляли? Видел их? – крикнул он.
Ян рассказал, как было дело. Шиаду покрутил головой.
– Да, положение серьезное. Они твердо решили расправиться с тобой.
– Кто они? – спросил Вэй. – Бандиты? Или, может быть, гоминдановцы-террористы?
Подумав немного, Шиаду взял карандаш со стола
