ровича Победоносцева заставило осознание несправедливости оценки этой неординарной личности, его роли в истории России. Сегодня реабилитированы в общественном сознании консерваторы и славянофилы XIX века, такие как Н.М. Карамзин, К.Н. Леонтьев, Л.А. Тихомиров, В.В. Розанов.
И лишь к Константину Петровичу прилип ярлык душителя всего прогрессивного, того, о ком Александр Блок писал:
«В те годы дальние, глухие
В сердцах царили сон и мгла:
Победоносцев над Россией
Простёр совиные крыла,
И не было ни дня, ни ночи,
А только – тень огромных крыл.
Он дивным кругом очертил
Россию, заглянув ей в очи
Стеклянным взором колдуна…»
К.П. Победоносцев воспринимался как символ крайней реакции, объект ненависти для леворадикальной и либеральной среды.
А ведь это ближайший друг и единомышленник Ф.М. Достоевского, тот, о ком философ и литературный критик В.В. Розанов скорбит и воздаёт должное в некрологе: «Умер Победоносцев. И с ним умерла целая система государственная, общественная, даже литературная; умерло замечательное, может быть, самое замечательное, лицо русской истории XIX века…»
Александр Кони: «Ум острый и тонкий, непререкаемый авторитет…»
Николай Бердяев: «Духовный вождь монархической России…»
Рассматривая деятельность К.П. Победоносцева, нельзя не увидеть, насколько она взаимосвязана с общественной жизнью России XIX – начала XX века, непростого времени от короткого царствования и убийства императора Павла I и до революции 1917 года. Именно в это время в умонастроение просвещённого общества проникли из Европы, а в дальнейшем развились на собственной почве и стали доминирующими либеральные и революционные идеи, противодействие которым стало жизненной установкой обер-прокурора.
Победоносцев – это одна из крупнейших и трагических фигур XIX века. В своё время он говорил Александру III: «Ваше величество, Россия стоит перед гранью пропасти». А государь ему ответил: «Константин Петрович, а когда она перед ней не стояла?» Обер-прокурор был одним из тех людей, которые отчётливее многих других видели эту пропасть, видели и падение России в неё.
При работе над данным изданием составитель использовал многочисленные публикации, указанные в списке использованной литературы. Были выбраны фрагменты с описанием наиболее интересных для современного читателя событий, приведены в том числе малоизвестные факты, акцент делался на положительных результатах деятельности обер-прокурора, его достоинствах учёного-правоведа, литератора, общественного деятеля.
Подводя итоги, сам Константин Петрович Победоносцев писал: «Меня упрекают, будто я тянул Россию вспять. Но это неверно, а верно то, что я смотрю на Россию как на величественное здание, построенное на прочном фундаменте, с которого разные шарлатаны пытаются его стащить, чего я допустить не желаю. Фундамент этот – православие и самодержавие. Я ничего не имею против надстроек над зданием, если они отвечают фундаменту и общей архитектуре векового здания, но фундамент должен оставаться прочным и нетронутым».
1. Предки, отец
Победоносцев – типичная поповская, или, как ещё называют, семинарская фамилия. Вплоть до XVIII века священников просто именовали отец Михаил, отец Иоанн, батюшка Николай. Их дети часто становились Поповыми. В духовных училищах и семинариях ученикам присваивались новые благозвучные или оригинальные фамилии. Многие священники, и в особенности их дети, получали фамилии от названий церквей, где они или их отцы служили: Никольский, Покровский, Предтеченский, Сергиевский и т.д. Ряд фамилий связан с названием икон: Знаменский (икона Божией Матери «Знамение»), Державин и Державинский (икона «Державная»), Достоевский (икона «Достойно есть»). Дед героя нашего повествования Василий Степанович Победоносцев и прадед отец Степан служили в московской церкви Святого великомученика Георгия Победоносца на Варварке (по другим сведениям, Звенигородского уезда Московской губернии), откуда, видимо, и пошла их фамилия.
Отец же Константина Петровича, Пётр Васильевич Победоносцев, хоть и окончил Московскую духовную Славяно-греко-латинскую академию, избрал светскую карьеру. Родился Пётр Васильевич в 1771 году, и ко времени окончания им академии в 1797 году такой выход из духовного сословия был довольно распространённым явлением. Зарождался новый социальный слой – разночинцы, вышедшие из духовенства, получившие образование, но не дворяне, которым они часто противопоставлялись. Базаров у Тургенева или реальные Николай Чернышевский и Николай Добролюбов – сыновья священников, Виссарион Белинский – сын врача и внук священника, представители той самой пропитанной духом либерализма разночинной интеллигенции, которая в XIX веке претендовала на ведущее место в общественной и культурной жизни
