тут не заплакать?»
Глава 2
– Сдохни, сволочь! – с этими словами Лин опустилась на корточки в кухне и, как пистолет, направила на таракана распылитель баллончика.
– Следите за своим языком, юная барышня!
Лин подняла голову и увидела свою падчерицу Кару. Та в притворном ужасе втянула щеки, изображая сердитую родительницу.
– Я думала, ты ушла. – Лин почувствовала неловкость оттого, что девочка застала ее за таким гангстерским делом.
Обычно она не бросалась словами вроде «сволочь». Честно говоря, ругалась она только на тараканов или сестер.
– Убегает! – заметила Кара.
Лин взглянула на пол и увидела, как таракан устремился по плиткам к микроскопической трещине под раковиной. Несомненно, теперь он будет жить долго, счастливо и произведет на свет тысячи чудесных коричневых маленьких тараканчиков.
Лин встала и посмотрела на часы. Было ровно девять.
– Не опаздываешь?
Кара преувеличенно тяжело вздохнула, показывая, что еще одного дебильного вопроса она не выдержит.
– Так не опаздываешь? – повторила Лин, не зная, как выйти из положения.
– Лин, Лин, Лин… – печально покачала головой Кара. – И что мне с тобой делать?
Каре было шесть лет, когда Лин увидела ее впервые. Тогда это была образцово-показательная маленькая девочка с заколками-бабочками в курчавых черных волосах и с тонкими ручками, на которых позвякивали блестящие розовые браслетики. Самым ценным ее достоянием был необыкновенного размера пенал, который она называла сумочкой для рукоделия; в нем лежали блестки, клей и короткие пластиковые ножницы. Лин получила привилегию пользоваться сумочкой для рукоделия, и они проводили целые воскресенья за изготовлением всяких штучек из картона и цветной бумаги. Когда у Кары все-таки появились другие интересы, Лин упорно держалась за старое, предлагая идеи для все новых проектов. Сдалась она в тот решающий и постыдный день, когда Кара торжественно вручила ей сумочку для рукоделия и произнесла: «Можешь теперь делать с ней что хочешь».
Теперь Каре было пятнадцать лет; она выпрямила волосы и начала густо подводить глаза черным. Бывали дни, когда она часами напролет сидела на балконе, зевая во весь рот, как после многочасового перелета. Бывали дни, когда она вся оживлялась, глаза у нее загорались и она выглядела маниакально счастливой. Самой ценной вещью сейчас у нее был мобильник, гудевший в любое время дня и ночи, когда приходили сообщения от ее друзей.
Кара, открыв дверцу холодильника, застыла перед ним, отведя одну ногу в сторону. Она долго смотрела, покачивала дверцей, а потом неожиданно спросила:
– Ты когда потеряла девственность?
– Не твоего ума дело, – отрезала Лин. – Есть хочешь?
