и успокаивая себя, я стала шарить левой рукой по кровати, пытаясь найти телефон. И нашла я его довольно быстро, правда он оказался разряжен.
Аккуратно встав с кровати, я поставила мобильный на зарядку, и, пока он включался, немного пришла в себя и составила план действий. Первым делом, я позвоню в скорую, потом позвоню Вадиму, пусть позаботится о моей машине, ну а потом… А что потом? Потом мне надо поесть! Точно, вот чего я хочу. А ещё пить!
Вот стоило мне подумать о еде, как живот свело от голода, словно я сутки ничего не ела. Но прежде чем кому-то позвонить или перекусить, я, мучаясь от жары, открыла дверь на балкон. Вот только это что-то не сильно помогло. Похоже, что всё дело во мне. У меня жар.
Снова находясь в каком-то оцепенении и делая всё по инерции, я позвонила в скорую, а после и Вадиму. Что я им говорила, я уже и не вспомню. От жары у меня сильно кружилась голова, так что я не могла ни на чём сосредоточиться.
Откинув телефон в сторону, я пошла на кухню, но только я сделала несколько шагов, как комната поплыла у меня перед глазами, а пол стал подозрительно быстро приближаться.
* * *
Альфа раздражённо ходил вдоль кабинета, хмурясь и недовольно поджимая губы. Сейчас его черты лица больше походили на звериные, они были такие же резкие и острые. Его злость сгустилась в воздухе, заставив присутствующих волков склонить головы.
Эта ночь прошла напряжённо и закончилась не так хорошо, как все на это рассчитывали. Были убиты три ликана, но двоим из них, один из которых являлся их лидером, каким-то чудом удалось сбежать. И несмотря на долгие поиски, стая так и не смогла выйти на след чужаков. Хуже того, у них не было ни малейшей догадки, где сейчас могут находиться ликаны и что они планируют делать дальше. Но опираясь на то, что эти полузвери хоть и были лишены большей части человеческих чувств, они всё же крепко держались за своих, а это значило, что сбежавшие ликаны будут мстить за своих убитых дружков.
Стоя чуть в стороне от других, он зло сжимал кулаки, не в состоянии сосредоточиться на словах альфы. И всему виной была девушка, которая никак не желала выходить у него из головы.
«Чёрт! Мне ведь показалось, да? Её ведь не укусили, или всё-таки… Твою мать! Не помню. Всё произошло так быстро, что я и сам не уверен в том, что увидел. Но если её и правда укусили, то дело плохо»
Его так и передёрнуло от последней мысли и он почувствовал, как неприятный мороз лизнул рёбра, впервые заставив его испытать настолько сильный страх за кого-то другого. И страх был обоснован, ведь если девушку и правда укусил ликан, то её ждали только две участи, первая, это обращение, и вторая, наиболее вероятная, это смерть. Оборотнями не становятся, ими рождаются. Конечно, есть возможность обратиться через укус, но первое обращение для человека, чьё тело просто не подготовлено к такому, проходит настолько болезненное, что выживают лишь единицы. А те, кто выжил, становятся ликанами – монстрами, утратившими свою человеческую сущность, живущими лишь с приказа зверя, полностью поддавшись его инстинктам.
