style="font-size:15px;"> Я поднялась на ноги и поплелась обратно к дверям дворца, где, вытянувшись на посту, стояли еще два теневых стража. Как только я подошла, они поклонились, затем подняли большие металлические решетки, преграждавшие путь в замок, и впустили меня внутрь.
Тиё ждала прямо за дверьми со скрещенными на груди руками. Из всех служанок, оставленных Идзанами, я выбрала ее. Несмотря на то что Смерть часто размывает черты лиц, во взгляде Тиё всегда читалась готовность к внезапной атаке. Она была единственной служанкой, которая, казалось, сохранила частицу своей души после того, как шинигами съел ее сердце. У всех других были пустые глаза и поникшие от страха плечи, но на лице Тиё, когда я вызывала у нее недовольство, появлялось кислое выражение, которое нравилось мне намного больше. Я предполагала, что она умерла где-то в тридцать с небольшим, хотя строгость старила ее.
– На этот раз вы задержались, – заметила Тиё, хмуро глядя на грязные следы позади меня. – Богиня смерти разучилась быстро убивать?
– Как будто я заставила тебя ждать, – хмыкнула я, шагнув в дверной проем.
Тиё даже не пыталась скрыть неодобрение по поводу моего дополнительного сбора душ. Но она помогала мне, потому что я была ее богиней и попросила ее об этом, а ей хотелось верить, что богиня лучше знает, как поступить, хотя мы обе понимали, что это не так.
Взмахом руки я зажгла в коридоре церемониальные свечи, осветив дворец тусклым источником. Тиё вздрогнула, как будто я запустила фейерверки, но я проигнорировала это и прошла мимо, оставив на полу грязные следы.
Одно из многих изменений, которые я ввела после получения власти над Царством Вечной Ночи Идзанами, заключалось в том, что я всегда оставляла во дворце хотя бы слабый свет. Несмотря на то что с моими способностями шинигами я различала мебель и настенные картины даже в полном мраке, я также начала видеть лица там, где их быть не могло. В бесформенном вихре тьмы они возникали осколками и сливались воедино – смутные кошмары, которые рассеивались, стоило мне моргнуть, и появлялись вновь, когда я отворачивалась.
Тиё с поклоном открыла дверь в ванную комнату. Она попыталась, как и каждый день до этого, помочь мне раздеться, но я остановила ее взмахом руки. Другие слуги наполняли ванну обжигающе горячей водой. Я сбросила свою грязную одежду, оставив ее лежать на полу мокрой кучей.
– Сожги это, – велела я Тиё, залезая в ванну.
Моя одежда провоняла кровью, и спасти ее было невозможно, даже если бы я захотела.
– Обычно божества не тратят столько кимоно впустую, – упрекнула она меня, собирая грязный ворох ткани.
– Обычно божества ничего не делают, – парировала я, вымывая кровь из-под ногтей. – Они лишь наслаждаются человеческими молитвами, пока их подчиненные делают за них всю грязную работу. Но у меня есть задачи, выполнить которые правильно могу только я.
