style="font-size:15px;"> – Вызову, когда буду дома.
– Хочешь об этом поговорить?
Она посмотрела на него:
– О чем – об этом? Если ты о том, что было в прошлом, то нет. Если об ужасных морозах, то, конечно, давай.
У Макса дернулась щека.
– Как всегда, бежишь от неприятных тем, – пробормотал он.
– Бегу? – переспросила она, повысив голос. – Я ни от чего никогда не бегу. На твоем месте я бы выразилась иначе. Или тебе слишком трудно это делать, если никто не написал тебе текст заранее?
Макс вздохнул:
– Я не хочу, чтобы мы ссорились. Я вижу, что ты и моя мама стали ближе, чем раньше. Я пробуду здесь несколько месяцев, так что нам с тобой еще придется увидеться.
Рэйн смотрела впереди себя, сжав руки на коленях.
– Прошлое для меня умерло, Макс. У меня нет времени и желания копаться в воспоминаниях о нашем школьном романчике.
Ничего себе. О романчике? Он любил ее до безумия, но теперь, когда она сказала то, что сказала, он ни за что не признается в этом. Нет смысла продолжать этот разговор.
Макс повернул к старой ферме и едва не вскрикнул от изумления. Огромный двухэтажный особняк явно знавал лучшие времена. Грязная крыша требовала замены, на наличниках облупилась краска, крыльцо, протянувшееся по всей передней стороне дома, просело.
– Спасибо, что довез.
Рэйн выпрыгнула из машины, и Макс вышел за ней.
– Давай я возьму ребенка, а ты все остальные вещи, – предложил он.
Она не успела возразить. Крепко сжимая кресло с малышкой, Макс направился по расчищенной дорожке к дому. Она догнала его, держа в руках ключи. Он думал, что она позволит ему войти в дом, но, пройдя вперед и отперев замок, Рэйн остановилась, заблокировав ему путь.
– Спасибо, что помог донести Эбби.
Она смотрела куда угодно, только не на него.
– Ты из-за меня так нервничаешь? – прямо спросил Макс.
Рэйн наконец взглянула ему в глаза:
– Нет. Просто ты заставляешь меня вспоминать некоторые неприятные моменты из нашей прошлой жизни.
Он придвинулся к ней так близко, что ему стали видны золотистые точки в ее ярких глазах.
– Разве эти воспоминания так плохи?
– Для меня – да. Я не та, какой была раньше.
– Но все так же красива.
Рэйн закатила глаза.
– Надеюсь, ты не думаешь, что можно просто продолжить с того момента, на котором все закончилось?
– Вовсе нет. – Он старался говорить спокойно, но верил ли он сам своим словам? – Тебе нужно идти. На улице слишком холодно для ребенка.
Макс развернулся и пошел к машине, не дожидаясь, что она что-нибудь ответит. В Рэйн все еще чувствовалась внутренняя хрупкость, и он, как последний дурак, не мог забыть о том, что произошло между ними. Он хотел знать, что случилось, после того как уехал.
Те годы, что
