столичными концертными залами, но проходили и в других частях страны. В 1950‐х годах количество визитов продолжало расти.
Хотя в Финляндии политическое руководство серьезно занималось сокращением антисоветских настроений, остальное общество следило за политикой пассивно. Уже в начале президентства Кекконена, т. е. в середине 1950‐х, политические отношения с Советским Союзом стали достаточно теплыми, но и пресса, и широкие массы населения продолжали относиться к СССР с подозрением30. Русофобия и антисоветские настроения были слишком глубоко укоренены. В особенности медленно менялись взгляды городского среднего класса и интеллигенции. В течение долгого времени положительный образ СССР был связан в сознании людей именно с коммунистами, что несколько замедляло изменение отношения к нему тех, кто не причислял себя к крайне левым. Поворотным моментом, пожалуй, можно считать середину 1960‐х годов, когда политику Кекконена поддерживали как Национальная коалиция Финляндии и Социал-демократическая партия, так и большинство народа Финляндии, включая студентов-радикалов31. Хотя студенчесво постепенно политизировалось, на уровне гражданского общества связи с СССР, наоборот, утратили свою политическую подоплеку, и отношение к СССР начало меняться. На рубеже 1970–1980‐х годов взгляд финнов на СССР уже значительно отличался от среднестатистического отношения в западных странах, в которых к СССР изначально относились сдержаннее. Однако и в 1950‐е годы в Финляндии находились учреждения культуры, сотрудничавшие со своими советскими коллегами. Также и среди культурных деятелей обеих стран было немало тех, кто контактировал друг с другом, несмотря на абсолютную разность политических и идеологических систем СССР и Финляндии.
Изменения на уровне гражданского общества происходили медленно, в том числе по вине самого Советского Союза. Более широкий культурный обмен с западными странами, и в частности с Финляндией, стал возможным только после смерти Сталина в 1953 году. До этого односторонний характер отношений препятствовал прямым контактам большинства финнов с СССР32. Однако смерть Сталина положила начало совсем другим отношениям. В середине 1950‐х годов культурный обмен действительно стал для нового советского руководства центральной областью внешней политики государства, вследствие чего лучшие советские музыканты начали постоянно гастролировать на западных концертных площадках33. Культурный обмен поначалу часто происходил в рамках договоров между государствами34, но вскоре принятие решений стало происходить на более низких уровнях, а политики занялись другими проблемами. Для СССР эта деятельность имела явную политическую подоплеку, и цель культурного обмена заключалась в первую очередь в том, чтобы демонстрировать непревзойденность советской системы и в целом позитивно влиять на представления граждан иностранных государств об СССР35. В обоих государствах люди воспринимали
Как отмечает Тимо Вихавайнен, в 1950‐х годах в Финляндии не боялись клейма антикоммуниста, в отличие, например, от 1970‐х годов:
Опубликованный сразу после войны (1946) под редакцией Ааро Хеллаакоски (Aaro Hellaakoski) сборник «Naapurimme Neuvostoliitto» («Наш сосед Советский Союз») включал, например, сочинения о стране и ее искусстве побывавшего в СССР в 1939 году Олави Пааволайнена (Olavi Paavolainen):
Договор о культурном обмене был заключен между Финляндией и СССР только в 1960 году. С западными странами соответствующие договоры были подписаны в 1955–1960 годах, например с США уже в 1957 году. При этом с США культурного обмена на практике до заключения договора не существовало, в то время как с Финляндией обмен осуществлялся и до подписания договора. С другой стороны, Финляндия заключила с Советским Союзом в 1955 году договор о научно-техническом сотрудничестве (известный как ТТ-договор), в рамках которого осуществлялся, например, студенческий обмен.
РГАНИ. Ф. 5. Оп. 33. Д. 72. Л. 71–85. Докладная записка Жукова и Чеснокова ЦК КПСС о договорах в сфере культурного обмена от 06.05.1958.
