подавляла ее мнимой любовью к Дилану, представляя, что на сей раз он определенно будет на ее стороне. Если не сегодня, то когда-нибудь точно.
(Бедная глупая Ева.)
Глаза оттенка ясного неба наконец заметили темноту. Девушка заставила себя встать и включить свет в комнате, затем направилась заварить зеленый чай с целью чуточку успокоиться, как за дверью послышались шаги. Ронан нервно прикусила нижнюю губу. Она продвигалась вперед – сердце за это время успевало ударить пять-шесть раз. Колени подгибались, не подчинялись ее воле. В итоге Еве со сложностью, но удалось вернуться. С королевской осанкой, будто в квартиру ломится особый гость, она села на край дивана.
Комната утопала в изнуряющей тиши, а вместе с ней и обеспокоенная хозяйка. Никого за дверью не оказалось. Наверное, померещилось.
Клейман в тот день так и не пришел. Чай, к слову, тоже не был заварен.
***
Следующий день Евы начался с работы. Если конкретнее, ее внезапно позвал к себе Итан Розенберг, главный менеджер агентства “VOMA”. Ронан шла неспешно – от вчерашнего она все еще не отошла, а он интересовался ею лишь в случае каких-то проектов, к которым она не проявляла никакого любопытства. До чего же ненавистным ей казался путь к кабинету!
– Как дела, Розенберг? – спросила она, склонившись за его спиной.
– Ты вовремя. Отбираю лучшие снимки… Как думаешь, подходят для презентации? – откликнулся Итан.
Мужчина откашлялся, звук разнесся по пустому помещению.
– Что за презентация?
– Завтра у нас будут гости. Практиканты из Кореи. – Столкнувшись с недоуменным взором, Розенберг уточнил: – Помнишь, в прошлом году наше агентство подписало договор о сотрудничестве с одним университетом?
– А-а-а, – протянула Ронан, – так это чисто ради галочки, да?
– Ага, прямо в яблочко! Только перед директором этого не говори.
– Как скажешь, босс.
– Завтра к девяти будь на работе.
– Стой, погоди! – вмиг возразила Ева. – Завтра в моих планах нет съемок!
– Чисто ради галочки, Ронан. Мы собираем наши лучшие лица, а ты – одно из них.
«Как экспонат в музее», – подумала модель, но с губ слетело лишь:
– Вот блин! А нельзя…
– Говорю заранее: если есть какие-то дела, то отменяй их прямо сейчас.
Резкий девичий вздох услышал лишь Итан, однако не подал виду. Она прекрасно понимала, что любое сопротивление приказам окончится беспрестанным и кратким «нет». Уж больно хорошо она его знала. Уж слишком черствым был этот мужчина.
Таковым он исключительно казался.
Дело в том, что Итан был жутким семьянином, а от Мари, своей полугодовой дочери, вообще был без ума. Потому, когда он смотрел на свою малышку, то понимал: ему меньше всего хотелось бы видеть ее в роли модели.
Будучи частью этой системы, он знал каждый этап чуть ли не наизусть.
