я теперь знаю, что это – Сеул, столица Кореи. А ляп простителен, ибо нахожусь я в некотором ошеломлении. Во-первых, это мой первый выход под открытое небо из уже знакомого и безопасного убежища – больницы. А во-вторых, это – одежда! Женская одежда! Обычно я её с кого-то снимал… Нынче же процесс прошёл в другом направлении, заставив вернуться меня к мыслям об отработке кармы. В итоге, в завершении процесса, на Юн Ми были одеты: трусы, майка, жёлтая рубашка с длинными рукавами, чёрная плиссированная юбка с двойной блестящей окантовкой по низу, зелёного оттенка кофта, плотные тёплые колготки коричного цвета, чёрные ботинки на шнурках и вязаная шапочка из разноцветных ниток с помпончиком, прикрывающая лысый череп. После того как врачи сбрили волосы на голове, расти они особо не спешат.
Сун Ок оказала неоценимую помощь по натягиванию колготок. Постоянно перекручивались! Пфффф, ну что за одежда?
Единственным светлым моментом в процессе одевания стало отсутствие в комплекте одежды «сиськоуловителя». У Юн Ми ловить им нечего. Грудь совсем маленькая. Можно и без него.
Юн Ми оделась, и мы с её сестрой прошлись по этажу, заглянув в несколько кабинетов. Поблагодарили врачей и медсестёр. Низко кланялись, распевно произнося – камсайамнидаа-а! (Переводится как большое спасибо! – Прим. автора.) Я повторял поклоны за Сун Ок, широко улыбался и помалкивал, прислушиваясь к своим ощущениям от одежды. Такое чувство, что ноги чем-то сжаты и голые… И как-то неудобно, когда все видят твои ноги… И снизу как будто… поддувает. Пффф…
В кабинетах все нам радостно улыбались, кивали в ответ и желали здоровья. В общем, больницу мы покинули на волне позитива. Спустились на лифте вниз, в большой холл с квадратными чёрными колоннами вдоль стен и блестящим, зелёного оттенка, мраморным полом.
Не слишком ли солидный холл для больницы? – подумал я, оглядев обстановку.
Пока я озирался, Сун Ок вновь полезла в свою большую, ярко-синего цвета сумку, в которой принесла с собой одежду для меня, достала короткий красный пуховичок и надела его на Юн Ми. Сама застегнула молнию, сама защёлкнула все «кнопки», поправила воротник. Я стоял – только глазами лупал, не возражая, резонно решив, что уж она точно лучше меня знает, чего и как тут нужно делать. А если знает, то пусть и делает…
Наконец, дополнительно утеплившись, мы вышли на улицу. После почти трёх недель, проведённых в помещении, воздух был невероятно вкусный. Пах холодом, машинами, каким-то дымком, асфальтом, сухими листьями и чем-то ещё, незнакомым, но приятным. Кажется, специями. Но не успел я с удовольствием несколько раз вздохнуть полной грудью, как к нам уже подъехало такси. Надышаться не вышло. Сун Ок быстро усадила меня в машину и закрыла за мною дверь. Вот, едем теперь по городу, «к себе домой».
– Юн Ми, как ты себя чувствуешь? – спрашивает, развернувшись ко мне, Сун Ок. – Ничего не болит?
– Хорошо. Ничего.
– Тебе не жарко?
– Нет.
