обманули.
Парень мотнул головой, не веря мне. Вскоре мы добрались до моей машины.
– Может, ты еще просто не почувствовала ее силу?
– Надеюсь, так и останется.
– Думаешь, Северин считает так же?
– Может, у него и спросишь? Он ведь твой друг.
– Альфа. Он наш Альфа.
Меня передернуло. Еще бы, мне же если и должно было не повезти, то уж по максималке! Оказаться связанной с Альфой. Да-а-а, Юлали, ты просто, мать ее, звезду с небес сняла! Передо мной промелькнуло лицо моей матери. Ну, нет! Ни за что я не позволю своей жизни превратиться в подобие того, как жила моя мама. Ненавижу этих похотливых ублюдков Альф, уверенных, что они рождены, чтобы наслаждаться и использовать всех окружающих для этого без всякого зазрения совести.
– Спасибо, – сказала я, выбираясь из джипа Нести. – Вернуть тебе твои вещи прямо сейчас?
– Да ладно. Отдашь в следующий раз.
Видимо, он решил, что я собираюсь увидеться с Северином еще раз? А вот это вряд ли. Парень сделал круг почета вокруг моей старушки «Хонды», внимательно ее осматривая и даже заглянув под днище.
– Да уж… – ухмыльнулся он. – Север будет в ярости, если увидит это ржавое корыто. Как ты на нем ездишь? Это же просто опасно для жизни.
– Ага, и это мне говорит парень, который устраивает, как я понимаю, всякие трюки на мотоциклах.
– Дорогая, все наши, как ты назвала, трюки – результат точных расчетов, длительной кропотливой подготовки и многолетних тренировок.
– Ну, очень за вас рада. Но как бы ни было, ни тебя, ни Северина не касается то, на чем я езжу.
– Посмотрим, – хитро прищурил глаза парень.
– Прощай, Нести.
– Эрнест. Меня зовут Эрнест. – И он, внимательно посмотрев на меня в последний раз, захлопнул дверь в своем джипе.
Как только звук его движка затих, я быстро побросала вещи в машину и рванула с места, как ракета. Нужно убираться отсюда к чертовой матери. В моей жизни больше не будет всего этого дерьма со стаями, Альфами и связыванием. Конечно, моей волчице придется туго взаперти, особенно в полнолуния, но она только досадная часть меня, от которой мне никак не избавиться. Волчица – это не я, она просто животное во мне. И влиять на свою жизнь я ей не позволю.
Глава 4
Следующие два дня, а особенно ночи полнолуния были, скажем так, не самым приятным временем для меня. При всей моей нелюбви к собственной животной половине запирать ее – это реально жестоко. Я точно знаю, что это причиняет ей физические и моральные страдания. Естественно, это отражается и на мне. Проснувшись утром в подвале собственного дома, я чувствую, как болит все тело и гудит голова, словно от тяжелейшего похмелья. Обвожу взглядом все вокруг, прежде чем сделать хоть одно движение, и машинально пересчитываю новые царапины от волчьих когтей, появившиеся за прошедшую ночь на бетонных стенах, сплошь покрытых граффити. Сын бывших владельцев дома с друзьями играли в рок-группе, довольно популярной в окрестных барах, и в этом погребе у них
