и единственная догадалась попросить принести из столовой еды, а когда отец все-таки вернулся, по-прежнему с ее похитителем, они оба были мрачными и печальными.
Как оказалось, документы не просто собирали до сегодняшнего дня – их немедленно передавали дальше и ни угрозами, ни просьбами, ни предложением взятки повернуть назад это было нельзя.
– Я все равно это так не оставлю, – пообещал Насте отец и она, осоловевшая от еды, успокоительных и укуса, лишь кивнула.
Несколько дней они так и провели. Отец с утра до вечера где-то пропадал, а Настя сидела дома, делая присланную учителями домашку – школу никто не отменял, просто немного отложили. А потом раздался звонок в дверь.
Первая реакции Насти была не впускать, но она потерла плечо – и впустила.
– Какими судьбами, Лев Григорьевич, – проворчала только, отходя в сторону. Так говорил папа, когда был кого-то совсем не рад видеть, вот и у Насти выскочило.
– И тебе здравствуй, милая, – кажется, проклятый змеелюд оклемался, он уже не выглядел таким убитым жизнью. – Поговорить надо.
– Папы нет дома, – на всякий случай сообщила Настя, но на кухню прошла, чтобы заварить чай. Каким-никаким, а похититель был гостем, а гостей надо было поить чаем.
– Я об этом и хочу поговорить, Настя, – Лев Григорьевич грузно опустился на табуретку. – Ты понимаешь, что он себя в могилу вгоняет? Погибнешь ты или нет – это пока вопрос, а вот если он продолжит дальше давить на змеелюдов, то возвращаться тебе будет не к кому. А в пустом гнезде и воздух не тот. Да и по возрасту ты еще несовершеннолетняя.
– Меня возьмет к себе папин друг, – растерянно ответила Настя, пытаясь уложить в голове мысль. Как это, для папы существует опасность умереть?!
– Во-первых, детка, раз ты не приняла сыворотку, я в некотором роде твой родственник, так что жить тебе придется со мной, – развел рукам незваный гость. – Ну и просто подумай, как ты дальше будешь жить? Змееныши после двадцати обычно начинают жить самостоятельно…
Он, наверное, еще что-то говорил, но Настя не слышала, в голове ее билась наконец оформившаяся мысль. Остаться без папы. Одной. Потерять того, кто тебя любит.
Она вынырнула из мыслей, когда прихлебывающий чай змеелюд еще говорил.
– И потом, ты же не из тех дурачков, что нарочно иногда пытаются проникнуть на Игру, – Лев Григорьевич снова закатил ставшие белоснежными глаза. – Тех жалеть некому. А с тобой потихоньку разберемся. Чай, змееныши тоже не дурачье, не станут девчонку просто так убивать. Не самый славный способ кровь горе дать…
– А если чтобы отомстить? – прервала его Настя. Ну да, он же ничего не знал про Марка! Это папе она все рассказала. Теперь придется и этому новоявленному «родственничку».
Лев Григорьевич заметно побледнел и принялся чесать седые волосы своими снова отросшими когтями.
– Нехорошо это, ой нехорошо, – пробормотал он и нервно облизнулся. Настя не заорала. Ну темный
